выживаемости у «Чертей». Все верно. Ломаются кости, лопаются сосуды, рвутся мышцы… Инсульты и сердечные приступы следуют один за другим. Несмотря на внешние скелеты, специальные тренировки и питание. Но если ты выжил, то даже старшие по званию предпочитают общаться с тобой опосредованно. Генералы – через полковников, полковники – через приоткрытую дверь. Боятся, суки. Все, кроме моего командира.
Пора идти. Все равно эти тренажеры никуда не годятся. Стоит чуть поднажать – и металл конструкций не выдерживает: сгибается.
Интересно, зачем я нужен полковнику. Ладно, поглядим. Здесь не далеко.
Коридор словно вымер. Метров сорок до перехода в соседний корпус я прошел в полном одиночестве. Люди попрятались, двери закрыли и сидят как мыши, даже пикнуть боятся. Грустно мне стало. Ладно клерки, думаю, но бойцы-то чего прячутся? Я же не на вражеской стороне воюю! Н-да… Говорят, прошлый чертяка любил народ пугать. Каждый день шорохи наводил. А меня, наверное, по инерции боятся. Я ведь стараюсь не чудить. Ну… разве что с гранатами иногда побалуюсь – и все! Так и то на улице. В здании только один раз пошутил. Продуктовый склад подорвал. Сколько можно тухлятину морозить? Зато с тех пор у нас все продукты свежие. Кстати, обошлось без жертв. Так почему же меня боятся? Надо будет у полковника спросить…
На третьем лестничном пролете я попал в засаду.
Дорогу перегородили железное ведро с грязной водой и техничка Марья Андреевна в очень интересной позе. Миновать этот блокпост без физического контакта не представлялось возможным.
Наверное, аппарат сломался и бедняжке пришлось драить ступеньки старым дедовским способом: тряпку в руки – жопу кверху. То ли ее не предупредили, то ли она не услышала, то ли понадеялась, что я поеду на лифте… Короче, спрятаться старушка не успела.
Увидела меня, дернулась, охнула, но так и не выпрямилась. Положила тряпку в ведро, смотрит на меня своей толстой жопой в линялом сиреневом халате и стонет. Раскорячило аккурат на середине пролета. Восемьдесят килограмм статичного живого веса. И что мне с ней делать?
– Радикулит, Марья Андреевна?
– Етить!
– Что, совсем туго? Вообще-то я бы хотел пройти…
Она кое-как выпрямилась, вжалась в стену и коснулась виска прямой ладонью.
– Отнести вас к врачу?
– Нет! Уже отпустило. Проходи, нечистый!
– Как знаете.
Я перепрыгнул через ведро, прежде чем она про него вспомнила и попыталась убрать с дороги.
Осталось четыре лестничных пролета и еще метров тридцать до кабинета полковника.
Вначале мы не очень-то ладили. Я решил над ним пошутить. Как и над остальными. Не любил я полковников. Особенно штабных. Сначала несут всякую чушь, а потом, когда им достойно ответишь, начинают показывать свою крутость и вопрошать что-то вроде: Кто это сказал? Шаг вперед! Шагаю. Упс! Куда вся крутость девается? Сразу о женах вспоминают, о детишках и скромненькие такие становятся, тихенькие.
А с полковником