неумело вальсировали и вновь засыпали у босых ног измученного поэта. Мира сказала, что у Макса сейчас тяжёлый период: идеи не находят словесной плоти, а случайные строчки теряют рифмы, едва успевая коснуться клетчатых страниц. Несчастный творец отложил блокнот, прислонился к стене и закрыл глаза. Никита подумал, что он похож на мечтательную девушку: длинные иссиня-чёрные волосы усиливали это сходство. Но рваная полосатая кофта и тяжёлая цепь на шее с египетским крестом говорили о натуре бунтаря, который скрывался за этой хрупкой оболочкой.
– Макс – поэт, и он никогда не расстаётся с записной книжкой, – нарочито громко сказала Мира, чтобы привлечь его внимание. Поэт открыл глаза, обхватил себя, скрестив руки, и принялся поглаживать татуированные предплечья большими пальцами. Он оценивающе посмотрел на новичка. Какое впечатление произвёл обыкновенный бариста на страдающую творческую личность? Этого Никита не знал, но, скорее всего, его приняли в клуб мечтателей-одиночек.
– К сожалению, в последнее время передо мной только чистый лист, – послышался неожиданный бас. Сложно было поверить, что этот суровый тон принадлежал бледному юноше с горящим взглядом.
Мира рухнула на матрас рядом с поэтом и взяла в руки бутылку обещанного эля.
– А где Игнат? – поинтересовалась она. И не успел Макс ответить, как в комнату влетел большеглазый мальчишка с взлохмаченными волосами. По всей видимости, он уже долгое время не причёсывался, а судя по фиолетовым синякам под глазами, давно забыл, что такое здоровый сон. Игнат держал в руках игровой системный блок, который только что приобрёл, и теперь пытался отдышаться после утомительной и долгой дороги.
– Вау, у нас тут гости! – воскликнул приятель Миры, поставил блок на пол, достал из кармана очешник и надел очки, после чего всё в его внешности как будто встало на свои места и уже не казалось таким удивительным и странным.
– Это Никита. Мой друг, – Мира сделала акцент на слове «мой», а бариста покраснел от неожиданности и споткнулся на ровном месте. В конце концов они с Мирой знакомы всего пару часов, а она уже называет его другом.
Игнат всё это время переминался с ноги на ногу, то закатывая, то раскатывая рукава клетчатой рубахи.
– Супер. Извини, Кит, мне срочно надо кое с чем разобраться, – юноша выдавил из себя быструю неуклюжую улыбку и кинулся к компьютеру.
«Похоже, они уже все в курсе, кто я такой», – подумал Никита. Детское сокращение от его имени, разумеется, не осталось незамеченным. Мира просила не задавать лишних вопросов и ничему не удивляться, но от всех этих странностей и загадок голова шла кругом, и хотелось привести в порядок разбросанные по углам мысли.
– Игнат мечтает разрабатывать компьютерные игры, – Мира разливала эль по стаканам. – А Никита мечтал стать сценаристом.
Ребята переглянулись, и в комнате воцарилась тишина. Игнат втянул голову в плечи, а его пальцы замерли на клавиатуре. Блокнот выпал из рук Макса, который нарочито громко