коне сидел воин средних лет. Его гордая осанка излучала мощь и волю. Сильные руки, привыкшие к бранному труду, легко сдерживали буйный пыл скакуна. Облачение и манера держаться с остальными выдавали в нём знатного, привыкшего повелевать человека. Это на него были устремлены взоры простых ратников. В них читалось неподдельное уважение к своему предводителю, и его задумчивый вид был знаком для молчания остальных. Взгляд мужчины был устремлён вдаль. Туда, где за тёмной грядой леса поднимался невысокий холм. На его вершине смутно просматривались очертания небольшого каменного строения. Прищурив глаза, предводитель старался разглядеть детали, но вечерняя дымка уже начала заволакивать собой реальные черты, придавая окружающему миру расплывчатый, чуть волшебный вид. Немолодой воин тяжело вздохнул. Именно в такие моменты очерствевшие души успевших поседеть на нелёгких жизненных путях людей вновь оказываются на той желанной грани, которая отделяет их от волнений далёкой молодости – поры, полной необдуманных поступков и искренних боёв за мечту. Его вдохновляла дерзость минувшей юности, решительно не признающей поражений.
Богато украшенные доспехи вождя алым пламенем сверкнули на солнце, когда он повернулся к своим спутникам и твёрдо произнёс:
– Завтра мы доберёмся до крепости. Ночуем здесь. Предстоящий день будет непростым – отдыхайте.
Он замер на миг, затем неторопливо тронул коня и отъехал на несколько шагов от своей дружины. За ним последовал один из сопровождавших его людей. Остальные же спешились и принялись обустраиваться. Командиры отдавали короткие приказы, воины сноровисто их исполняли: устанавливали небольшой полог, разводили костёр и готовили нехитрый ужин из подстреленной по дороге дичи. В дисциплине и порядке, которые царили в лагере, чувствовалась твёрдая рука хозяина, который в это время медленно ехал вдоль обрыва, обсуждая свои планы с самым надёжным и близким из своих товарищей. Они продолжали прерванный разговор:
– Решительный шаг, который я сделаю, чтобы стать владельцем этих земель, оправдан. Смотри, как здесь превосходно! Богатейшие леса… Нам так их не хватает, – вместо слов он повёл вокруг могучей рукой.
– А им, видно, не хватает тебя и твоей плодородной земли, – резонно добавил его спутник.
– Да, им нужно моё зерно… и, не буду скромничать, разумный господин. Они могли бы жить лучше, но их нынешний хозяин не способен ни управлять, ни торговать. Вся его жизнь проходит в походах. Проедая добытое, они совсем расстроили собственное хозяйство: мужчины гибнут на войне, а те, что вернулись, отвыкли от праведных трудов и ждут новых победных кампаний своего вожака. Его народ устал, подданные ропщут от нищеты и голода.
– Но, однако, остаются ему верны. Значит, чем-то он заслужил их преданность. Твой будущий тесть – человек вспыльчивый. Надо быть осторожнее с ним. Чего доброго, он пойдёт походом и против тебя.
– Сейчас он у нас в руках. Хуже, чем у него, ни у кого из местных баронов дела не идут. Потеряет последнее, если рискнёт мне перечить. Если бы он не хватался за оружие даже из-за косо брошенного взгляда, ему не пришлось бы отдавать за меня обожаемую дочь. Дела барона совсем плохи.
– Господин, отдавать за зерно свою любимицу и государство не совсем…
– Достойно? – закончил мысль герцог.
– Правильно, – корректно поправил Зигвард (так звали ближайшего соратника, командующего охраной герцога, его «правую руку», управляющую делами в отсутствие Клеппа).
– Многие так поступают. Барон избрал единственный для него выход. Таким образом, он сможет спасти свои земли от раздела между основательно взбешёнными соседями, – поставив интонацией решительную точку в разговоре, Клепп отвернулся.
Но Зигвард не хотел отступать. Долгие годы безграничной преданности своему долгу – обереганию хозяина, если так можно назвать близкую, почти родственную душу – заставляли его говорить вопреки воле герцога.
– О его дочери ходят дурные слухи, – снова начал он.
– Что ты имеешь в виду? – Клепп остановил коня и насторожился.
– Ничего страшного, – с иронией поспешил Зигвард исправить слишком резкое начало. – Отец привил ей ужасные манеры, недостойные женщины. Она – истинная волчица.
– ???
– Дело в том, что барон мечтал о сыне, но боги не дали ему наследника. Тогда настоящего воина он воспитал из своей дочери. Девушка с детства участвует в походах и сражается рука об руку с опытными ратниками.
– Я слышал об этом. Думаю, что люди отца в бою не позволяют приблизиться к ней опасному противнику. Берегут, как ты меня, – скептически заметил Клепп. – Не повторяй мне опять сказки для простолюдинов.
– Как знать… Слухами земля полнится, и всё сводится к одному: Архелия не будет тебе хорошей, скромной и покладистой женой. Разница в возрасте, неуживчивый, как у отца, нрав…
– Переборем, и не таких гордых ломали, – перебил его герцог. – Эта земля стоит того. Я терпеливый и дам ей время, чтобы исправиться. Либо поменяется, либо проведёт свою жизнь под замком. Девчонка не помешает мне управлять землями по моему усмотрению.
– Не