по которому мы шли – собачники могут пойти по следу даже через несколько дней. Замети запахи, запутай следы, ты это умеешь. Алиша, – мельком взглянул он на девушку. – Удачи.
Она лишь улыбнулась в ответ.
После обеда двое воинов покинули укрытие, направившись прямо на юг, в сторону Агнира. Для нормального человека такой переход по горам мог бы занять месяц.
– Что же, а я и вправду дойду до перевала, гляну, как там, – бросил Геруд Алише, поправляя ремень.
– Посмотри, может, дичь попадется – сварим мясной суп, – напомнила девушка.
Атмосфера сразу как-то изменилась. Но как точно, Алиша не могла сказать.
Она вымыла посуду, еще раз перебрала утварь. На обед сделала очередную кашу с тушенкой.
– Вам надо поесть, – обратилась она к командиру.
Тот с трудом повернул голову в ее сторону. Взглянул своим пронзительным правым глазом. И что за манера держать второй глаз всегда закрытым? Привычка или он настолько силы экономит?
Девушка взяла плошку с кашей, немного развела ее теплой водой, попробовала: даже она, бывало, ела хуже, а уж солдату тем более сойдет.
Скроу, скрипнув зубами, приподнялся, попытался сесть.
– Давайте я вас покормлю, – покачала головой Алиша.
– Я как-нибудь сам.
– Скроу, давайте я. А в следующий раз вы сами.
Командир неожиданно опустил глаза. Небрежно стащил маску рукой. Его волосы давно сбились в один забавный клок, теперь нависнув прямо надо лбом.
Алиша хотела что-то сказать, как-то ободрить воина, но решила промолчать. Она села у изголовья, поправила подушку, и начала его кормить. Скроу глотал, как утка, но она его не винила.
– Алиша, – произнес он неожиданно, когда чашка опустела.
– Да? – она напряглась.
– Вы ведь понимаете, что уже не сможете вернуться? Вам придется идти с нами или мы будем вынуждены…
– Я знаю. Пожалуйста, не переживайте об этом. Вы, наверное, с малых лет воспитывались служить какой-то высшей цели. Считали, что это ваша судьба. А моя судьба, значит, такая. И не надо ни о чем сожалеть.
Алиша встала, отнесла посуду. Потом устроилась прямо у стены рядом с печкой, сложив спальный мешок и усевшись на нем, скрестив ноги. Получился довольно мягкий стул. Она достала тетрадь и начала писать. Ее подгоняла злость. Злость на то, что так долго откладывала и так долго противилась судьбе – так что в итоге никто уже и не верит, что она на что-то способна. И это подстрекало ее заполнять ровным почерком страницу за страницей.
Скроу, кажется, заснул. Вот и славно. Прошло часа полтора, прежде чем он снова зашевелился. Алиша оторвалась от тетради.
– Мне необходимо в уборную. Только не надо снова все делать за меня, – произнес командир, но таким тоном, что это вызвало у девушки улыбку.
– Я вас просто провожу, не беспокойтесь. Это нормально, ведь я оставлена тут вашей сиделкой, – пожала плечами Алиша.
Скроу ничего не сказал, лишь оперся на ее плечо с видом обреченной покорности.
Она проводила