слишком резко вырулил, и я случайно повернул голову. Твоя мама видела это.
Артём не перебивал отца, давая ему возможность выговориться. Его сердце замерло.
– Никогда не спрашивал тебя о подробностях аварии. Не собираюсь отрицать, что на мне лежит часть вины за произошедшее. Ты увидел меня с другой женщиной, занервничал и не справился с управлением. Так? Не представляешь, сколько ночей я провёл без сна, виня себя в трагедии. Я знал, что твоя мама имела подозрения на мой счёт. Моё поведение стало чересчур дёрганым, и слепец бы заподозрил неладное. У меня не хватало духу откровенно поговорить с ней об этом. Я было решился, да небеса распорядились иначе. Так что если у тебя есть важные дела, не откладывай их в долгий ящик, парень. Может статься, что твоё время вот-вот иссякнет.
В который раз Артём вытер коварные слёзы с покрасневших глаз.
– У мамы случился нервный срыв, когда мы катались по городу, – сказал он, сдерживая прокатившуюся по телу дрожь. – Как будто кто-то повернул рубильник, и она превратилась в наэлектризованный комок гнева. Стала нести какую-то чушь. И да, я не справился с управлением. Потому что испугался. Мама хотела покончить с нами обоими, испугаешься тут.
– Мне жаль, что ты прошёл через это. – Отец что-то жевал, заедая горечь от виски или услышанного откровения. Или всего сразу. – Почему ты скрывал от меня?
– Это бы ничего не изменило.
– Я твой отец. Кому как не мне…
– Почему ты разлюбил маму?! – Не свойственная Артёму вспыльчивость вырвалась из него наружу с жестоким остервенением. Он едва не брызгал слюной. Правда, говорил, не повышая голоса. – Почему перестал приходить к ней в больницу? Почему развёлся, когда ей так плохо? Почему? Почему? Почему?!
– Ты задаёшь справедливые вопросы. – И снова журчание виски по ту сторону. – У меня нет простых ответов, которые ты способен не просто услышать, а понять в таком нежном возрасте. Сложно разрушать нравственность в мире, где её не осталось. Не подумай, я себя не оправдываю. И не прошу простить меня. Со своими бесами я как-нибудь справлюсь.
– Меня устроит любой ответ. Твой сын вырос, если ты не заметил.
«В самом деле? А не укромно ли ты спрятал внутреннего ребёнка подальше от чужих глаз, страхуя себя от боли?»
– В бутылке осталось на два пальца, – хмыкнул отец. – Завтра моя голова превратится в шар для боулинга. Хорошо, что мой отпуск пока не закончился и утром не надо идти на работу.
– Не уходи от ответа.
– О, у моего мальчика прорезались зубы, – беззлобно проговорил отец. – Серьёзные вопросы лучше обсуждать с трезвым человеком, ты не находишь? Но если ты настаиваешь…а ты настаиваешь…то я отвечу. Я влюбился.
Артём переваривал ответ, начерчивая указательным пальцем круги на подлокотнике кресла.
– Выходит, маму ты не любил, – утвердительно сказал он.
– Да или нет – для ответа не подходит. Всё неоднозначно. Меня затянуло в водоворот эмоций. Всё как в любимых сюжетах твоей мамы. Я потерял голову. Не отдавал себе отчёт в своих мыслях, с радостью бежал на работу. Но не ради работы. Вёл себя как ходячий