в номере, Томас вдруг почувствовал, как сильно устал. Он, не раздеваясь, прилег на кровать и сразу провалился в забытье. Когда открыл глаза, было утро.
Наскоро позавтракав в таверне молоком и горячим еще хлебом, юный маг вернул ключ. За конторкой сидела уже не вчерашняя девушка, а женщина в возрасте с вишневой шалью на плечах. Глаза у нее были грустные.
Томас шагнул к выходу, но остановился и спросил женщину:
– Не подскажете, где поблизости можно подобрать себе недорогую одежду?
Та взглянула на него, некоторое время молчала, думая о чем-то своем, но потом встрепенулась и ответила с грустинкой:
– Если идти прямо по улице, вскоре увидите вывеску мастерской. Там всегда что-то да имеется.
Швейную мастерскую Томас нашел быстро: над ее входом болтался моток ниток с деревянной иглой громадного размера. Сонный портной был вежлив, и юноша вскоре ушел от него в новых синих штанах в серую полоску, безрукавке и зеленой рубахе с вышивкой. Крестьянскую робу он оставил портному, предварительно вытащив из потайного кармана знак мастера, данный ему Каллисто. Томас чуть не забыл в мастерской бамбуковый жезл, но портной, выйдя на брусчатку, окликнул его, потрясая тростью в воздухе.
Улица, по которой Томас шел, называлась Портовая – это название он прочитал на табличке, прикрепленной на двухэтажном доме, сложенном из пиленого ракушечника, с красной черепичной крышей, с палисадником возле окон.
Каменная ограда доходила Томасу до плеч, и он видел, как в палисаднике возился пожилой мужчина в соломенной шляпе – окучивал кусты роз.
Вскоре Томас вышел к набережной с широкими тенистыми аллеями, со смотровыми террасами у бухты. На одной из таких террас стояли столики. Несмотря на довольно ранний час, в кофейне находились посетители.
Воздух был наполнен всевозможными запахами. Остро пахло морем, от зарослей южной растительности тянуло пряностями. Этот запах чередовался с запахом хвои от разлапистых серебристых елей, густых пихт, стройных туй и высоких сосен.
С моря раздавался крик чаек. Это дети кормили их, бросая в море куски хлеба.
Набережная тянулась вдоль бухты примерно мили две и упиралась в паромную переправу. По другую сторону переправы находилась колоннада Королевской пристани. Длинные белые ступени волнами спускались до поверхности воды и скрывались в лазоревой глубине.
Перед Королевской пристанью раскинулась площадь Великого Дракона. В центре на базальтовом постаменте высилась колонна, на которой был выбит указ о даровании россенам земель Руты и Датии вместе с прибрежными морями.
Томас постоял возле колонны, поглазел на портик Королевской пристани, на зеленый холм, на вершине которого виднелся королевский дворец; на улицы, расходящиеся от площади и охватывающие Дворцовый холм; на белую мраморную лестницу, которая поднималась к дворцу, – и направился к лестнице. Она шла волнами от одной площадки к другой, где застыли грозные каменные львы. По ней поднимался и спускался разнообразный люд. Тут были паладины, маги, стражники, спешащие