дому. Разумом она не хотела туда идти, но что-то тянуло её туда, что-то неподвластное. Но увы, кругом были огромные новостройки. Благодаря статусу её родительниц она жила в хорошо обустроенном доме. Это был двухэтажный дом, что по меркам того времени считалось большим престижем. А сейчас всё другое: если у тебя нет собственного небоскрёба, то ты нищий. Как поменялись приоритеты за такой небольшой промежуток времени!
Несмотря на то, что Эклер жила грязном городе, а других не было, она этого словно не замечала. Как бы ни было темно и грязно, она этого не видела, ведь внутри неё горел свет, как и в любом ребёнке. Словно что-то неведомое отгораживает детей от всего ужаса внешнего мира, не давая им погрязнуть в этой серости. Но куда же эта сила потом девается? С её исчезновением человек взрослеет и начинает по-другому смотреть на вещи. Это происходит рано или поздно. Для Эклер это произошло слишком рано и неожиданно.
Эклер стояла возле красивых современных домов. От её прежней улицы не осталось и следа. Вся эта застройка словно уничтожает память о том, что здесь когда-то было. Ничего, кроме воспоминаний, не остаётся, а потом и они исчезают, потому что их подкреплять нечем.
Она начала бродить вдоль улиц, их очертания не имели ничего общего с её прошлым. Она не хотела вспоминать ничего из случившегося. Но что-то заставляло её вспоминать это, словно вместо музыки в её голове включили запись её жизни.
Родительницы Эклер, Макарон и Парфе, занимали важный пост в Министерстве, по сути именно они контролировали всю полицию и гвардию и отвечали за внешнюю политику. Поэтому неудивительно, что они были очень строгими, любили порядок и чёткость. Профитроль пришлось пойти по их стопам, что от неё и требовалось. Эклер тоже готовили к такой жизни с малых лет. Та старалась всеми силами прилежно учиться, но она хотела, чтобы её просто заметили.
Даже в те редкие моменты, когда вся семья была дома, на неё мало кто обращал внимание.
– Как дела в школе? – спрашивала Парфе, не отрываясь от газеты.
– Хорошо, – тихо отвечала Эклер.
– Говори громко и чётко! – говорила она грозно.
– Хорошо! – чуть ли не кричала она.
– А должно быть отлично.
Эклер грустно выдохнула. Парфе считала, что всё должно быть безукоризненно, есть правила, и каждый обязан их соблюдать, никаких отклонений быть не должно. Она всегда общалась очень твёрдо и отрешённо, но при этом всегда была готова защитить и помочь своим детям. Профитроль была её гордостью, она всегда об этом говорила, Эклер тоже хотела уважения, она хотела этого добиться. Но как бы она ни старалась, её матери всё было мало.
– Не слушай её, – сказала Макарон, – Ты должна стараться, но не перетруждайся, и у тебя всё получится.
– Ладно.
– А теперь иди заниматься, а то не получишь конфет, – перешла она на строгий тон.
Макарон была тоже очень строгой, как Парфе, но на самом деле внутри она была очень доброй и мягкой, но пыталась часто не показывать эту свою сторону. Она считала, что можно чего-то добиться