личных записей, коими ныне и скрашиваю свое одиночество.
После страшного убийства Петра Аркадьевича в Киеве, закадычного друга нашей семьи и покровителя, нам пришлось срочно покинуть Саратов, в коем я родилась и провела свои юные годы. Из всех мест губернии батюшка выбрал это – малонаселенное и почти безлюдное, но я тешу себя надеждою, что в будущем сие обстоятельство изменится к лучшему и поселение, имеющее в округе лишь густой непролазный лес, вырастет хотя бы до размеров большой деревни.
Дом на окраине мы купили на новую фамилию. Батюшка боится, что нас найдут, но я полагаю, ежели после нашего бегства угрозы более не поступали, то след вероятнее всего потерян анархистами окончательно. Однако, батюшка по-прежнему винит себя в гибели Петра Аркадьевича, переживает, что не уберег, дескать, на десять покушений у него хватило сил отвести беду, а на одиннадцатое уже нет… Я могу лишь утешать его тем обстоятельством, что император наш, в присутствии которого сия трагедия приключилась, слава Господу Богу не пострадал. Но батюшка, вопреки всем моим доводам, убедил себя, что, старость уже близится и меня он может тоже не спасти в случае крайней опасности, посему вознамерился учить меня семейному ремеслу, дабы продолжить династию и обезопасить мое будущее…»
Костя закончил читать несколько первых страниц, вернее то, что можно было прочесть, дальше чернила текста расплывались и буквы становились совсем неразличимыми. Похоже, ему попался чей-то дневник, который датировался еще дореволюционным временем, но вот имя автора для него пока оставалось тайной.
– Поразительно! Сколько времени он тут пролежал? Наверное, эта вещица осталась еще от первых владельцев дома… – заинтригованно произнес молодой человек, обнаружив для себя увлекательное чтиво за ужином.
Пролистав еще пару страниц, он снова нашел невредимый участок рукописи и стал изучать дальше:
«1911 год. Декабрь.
На днях я писала письмо Елене, дражайшей подруге моей, желала успокоить ее, что мы не пропали, с нами по-прежнему все в порядке и живем мы теперь на отшибе в глухой деревушке под названием Топкий овраг. Но батюшка увидел мое письмо и в сей же миг разорвал на мелкие клочки, разозлившись. Он строго настрого наказал мне позабыть о старых знакомствах, никто более не должен знать о том, кто мы на самом деле и где проживаем, да и Столыпиным нынче не до наших трудностей, у них свое горе в семье…»
– Стоп! – Костя на секунду изумленно замер с огурцом в зубах, а затем перечитал запись из дневника заново. – Погодите… Серьезно?! Здесь идет речь об убийстве столетней давности губернатора Столыпина?! Да, ладно!
Находка с каждым новым словом неизвестного автора становилась все интересней и интересней и, несмотря на опустившуюся ночь, молодой человек не собирался прекращать свои бдения, полностью углубившись в изучение ценного предмета. Ему стало до жути интересно, кто же был этим хозяином старинного дневника.
«1912 год. Январь.
Наступил