взяться. Скорее всего, это была какая-то ткань, потому что сквозь нее Алина слабо видела очертания других стеллажей. Что бы это ни было, она испытала острое желание вырваться на волю. Делать это нужно было как можно скорее, пока паника не успела взять над ней верх.
«Этого не может быть! Пелена не могла возникнуть всего за минуту, пока ты ковырялась в ножах!» – внушал Алине здравый смысл, но она отказывалась его слушать. Эмоции уже одерживали над ней ошеломительную победу. Прямо как тогда на дороге, когда она со злости столкнула старушку под автобус.
Алина начала отчаянно размахивать руками, но ничего не происходило. Загадочная пелена оставалась на месте и все больше походила на огромный целлофановый пакет, свисающий откуда-то с потолка. А повернув голову влево, Алина обнаружила на ней какие-то мелькающие тени. Они не были похожи на тени обычных людей, а их резкие прыжки то вверх, то вниз вводили в ужас. Те словно поддразнивали ее, крича: «Ну же, давай, поймай нас, если сможешь».
И в это же время Алина чувствовала, как к ней медленно, а затем все быстрее и быстрее подступает ярость. Злиться в моменты крайнего изумления было ей совершенно несвойственно, однако кулаки, в одном из которых был зажат канцелярский нож, сжимались все крепче и крепче. Все в этом магазине, включая непонятно откуда взявшуюся пелену и причудливые бесформенные тени, выводило ее из равновесия. Ей больше не хотелось понимать, откуда это взялось и не было ли это игрой ее воображения. Ей просто хотелось выбраться из этой чертовой ловушки. В глазах девушки сверкнул злобный огонек, а с губ начали слетать негромкие ругательства. Раз эта густая пелена не собиралась рассеиваться сама и, похоже, брала свое начало откуда-то с потолка, ее нужно было просто-напросто уничтожить. Разрезать с помощью ножа.
«Пошли к черту!» – то ли про себя, то ли вслух выкрикнула Алина и выставила правую руку вперед. Затем начала выдвигать лезвие до тех пор, пока его длина не достигла максимума, а острие не вошло в нечто, напоминающее пелену. Злобно сверкнув глазами на прыгающие тени, она как следует дернула рукой. И вот уже на серой пелене показалась длинная полоса. До Алины мгновенно долетели лучи света лампы. Стало быть, она выбрала верную тактику – искромсать всю пелену на кусочки. Только так можно было высвободиться из заточения.
– Ай, мне больно! – выкрикнула какая-то тень, на что Алина только злобно улыбнулась.
«Не нужно было начинать игру с моим разумом», – мысленно ответила она и сделала очередной порез на пелене. Проблесков света становилось все больше, а Алина активно делала новые надрезы. Ею руководили ярость и страх остаться тут навсегда.
– Что ты творишь? – завопила другая тень.
В любой другой день Алина спросила бы себя, почему ей вдруг начали слышаться голоса теней. Но сейчас она была одержима только одной целью: уничтожить эту пелену. Соотношение гнева и страха составляло восемьдесят к двадцати.
Неизвестно, сколько еще попыток разодрать