рыбы в ямах мирно спят,
Придёт весна – пойдёт сумятица,
Ударит ледоход в набат.
И понесутся льдины дерзкие,
Да на пологий бережок,
И не нужны причины веские.
А вот на льдине и стожок!
А где же зайцы очумелые? —
Да пусть сидят себе в лесах…
…Опять звучали речи смелые,
Но только правда ли в устах?
А разве нет?
В стихах Серебряного века
И безысходность, и тоска.
Какого ни возьми поэта —
К России тянется рука.
Я слышу долгие стенанья
О гибели родных полей,
О нищете без созиданья
И о тоске, тоске своей.
А разве нет тепла от печки
В глуши, далёкой от дворцов?
А разве там не те же речи
Влюблённых дедов и отцов?
…Горит там свечка пред иконой,
С надеждой крест кладут на грудь.
И новый день встаёт со звоном.
И Русь всегда – святая Русь.
Художник и его произведенье
Никасу
Художник создал полотно и отпустил.
– Иди же к людям, в мир других полотен!
Он снова наберётся новых сил,
И… новое творенье на подходе.
А та картина где-то станет жить.
Забудет он на время о созданье.
А подсознанье будет сторожить,
Оберегать её существованье.
Но он не знал об этом до поры,
Пока среди беспечно тихой ночи,
Среди миров причудливой игры
Сон о картине вот что напророчил:
Горит в огне, о Боже, как горит
Картина, что его создали руки,
И часть души, и трепетные муки…
От боли зарождался в сердце крик.
…Забылся сон, и вдруг в другой стране,
Небрежно полистав журнал старинный,
Увидел в нём сюжет: горит в огне
Коллекция, и в ней ЕГО картина…
Весна без границ
Поздравим друг друга с весенней капелью,
С весенним теплом, боевым настроеньем.
А праздник Весны у народов единый!
И значит, мы все на Земле – побратимы.
По-братски поделим весеннее солнце
И воду из общего неба-колодца,
И радость поделим, и пение птиц.
Весна на планете, Весна без границ!
Неверные блики
Порою не хватает мне общенья
И просто болтовни о пустяках.
Тогда я вспоминаю с сожаленьем
О бывших, вроде преданных, друзьях.
Но было мифом их расположенье,
Ошибкою, но только лишь моей.
Надёжность оказалась преломленьем
Неверных бликов солнечных лучей.
Тепла бы
Как сакля к горе, прижимались дома
Друг к другу, лишь только б согреться.
Суровая русская чудо-зима
Гнала и француза, и немца.
И жмутся дома, согреваясь теплом,
Делясь им с соседом по-братски.
…Гляжу