Она оглянулась на него и, увидев в нем поддержку, повернулась к Улю и сказала:
– Давай, послушай, что скажет несчастный, потерявший своего брата! – Она приобняла парня двумя руками, слегка выталкивая его вперед, но Жюльен стоял как вкопанный, направив на нее тяжелый взгляд.
– Пляшете на костях моего брата?
Женщина опешила и убрала руки.
– Что ты, мы просто… просто хотим, чтобы не было таких, как ты, оставшихся одинокими.
– Лучше стать одиноким, чем быть таковым всю жизнь, как все вы.
В груди у Уля защемило. Он обернулся на Йохана, тот язвительно ухмылялся, глядя на то, как тухнет энтузиазм мятежницы. Старик тепло посмотрел на Уля, похлопал его по плечу и кивком указал на Жюльена.
– Остановите этот спектакль и проваливайте. Если не можете ничем помочь, так не мешайте и не нагнетайте. Слушать невозможно. – Жюльен обошел женщину и подошел вплотную к Улю. – Капитан, у меня есть к вам более важный разговор, чем болтовня этой выскочки. – Он сказал это так громко, что услышал бы даже глухой.
Уль, Жюльен и Йохан зашли в теплое жилище. Уль вопросительно посмотрел на Жюльена, но рыжий солдат, не заметив этого, взял со стола отвар и залпом выпил его. Йохан на эту его выходку лишь усмехнулся. Жюльен расселся на стуле и, о чем-то задумавшись, вслух рассмеялся.
– Чего ты хотел? – Уль вырвал Жюльена из его мыслей.
– Чего я хотел?
– Да, ты, чего хотел?
– Ничего.
– А что это такое было? Какой важный разговор?
– Важный…? А-ах, так это я так, для красоты ляпнул, нет никакого разговора. Мимо проходил и заметил столпотворение, решил разогнать.
В иной раз Уль не допустил бы такого поведения. Такой уж он выбрал путь – служить народу и помогать ему, а значит, и отвечать за свои дела. Но сейчас сердце его отчего-то ликовало: Жюльен не был раздавлен трагедией, и Уль тоже почувствовал себя спокойнее.
Потом он никак не мог уснуть. Мятеж, поддержка Жюльена и его непонятное настроение, в котором не проявлялась тоска по брату… День был длинным и странным. Огонь в очаге догорал. Неприятное ощущение внизу живота заставляло Уля переворачиваться с бока на бок. Наконец он лег на спину и уставился в потолок. Тусклый свет от пламени рисовал на нем причудливые фигуры. Глаза начали закрываться, а в теле появлялась странная легкость. Вдруг его ослепила вспышка. Он сощурился, но свет становился лишь ярче. Показалось, что нечто мягкое, гладкое и волокнистое коснулось его ладони. Он увидел перед собой сияющие, точно солнце в зените, в самом центре купола, глаза – нежно-голубые в центре и темно-синие по краям. Только глаза и яркий белый свет вокруг них. Внезапно все погрузилось во тьму, и Уль почувствовал, что тоже проваливается в нее. Он попытался ухватиться руками, но рядом не было ничего, только холодный и скользкий лед. Сердце бешено колотилось. Вдруг холодная рука схватила его и поволокла за собой.
Уль вскочил с кровати, тяжело дыша, будто все это время его голова была под водой.