сколько и чего себе надумала, – задумчиво продолжил он.
– Знаешь, я сегодня был в универе, отслеживал ситуацию. Так вот, туда звонили родители Киры и интересовались, почему не звонит их дочь. Дескать они переживают и просят приехать. Я как дурак распереживался и помчался к ним. Дверь открыла ее сестра – весьма беременная – и сказала. что родители на даче. Я туда, -младший как-то задумался.
–И, –Тагир сам не узнал свой голос.
– Знаешь, даже в самых страшных сказках про колдунов и ведьм такого не придумали. Ее старшая сестра Снежана беременна, и мать решила заставить Кирюшку записать ребенка на себя.
– И каким же образом? – поинтересовался брат.
– А тут, братик, все просто, дескать, не захочет же она, чтобы ее племянник, ну, или племянница выросли в детском доме. Снежаночка – красавица, ей надо жизнь устраивать, а младшей все равно ничего не светит. Правда институт придется бросить. А чтобы она ни смогла отказаться, ну так на всякий случай, они оформили Снежану по документам Киры. Так что беременной считается Кира Васнецова, студентка нашего универа. Понимаешь Тагир, у меня душа вся как будто сжалась в комок от этих слов. Даже не подошел к ним. Они ведь не видели меня, сидели на диванчике в саду на даче и решали судьбу младшей дочери, как чужой. Страшно, когда тебя придают родные люди. Она ведь для меня сестренка младшая, которую хочется защищать. И для мамы как дочь. Теперь у нее, кроме нас, никого нет. Еще только тетка, кажется, сестра отца.
–Тагир, – младший брат смотрел в глаза старшего с затаенной мольбой. – Поговори с Кирой как старший сатар, как брат.
– Нет. Я не могу, она не моя сатара.
– Почему? Потому что твоя мать погибла вместе с твоей не родившейся сестрой? Но Кира в этом не виновата. Ведь наша мамэ любит тебя, как родного, почему ты не хочешь полюбить нашу сатару? – в голосе Ревы появились гневные нотки.
– Она не может быть моей сатарой, потому что она моя агарэ, – голос Тагира звучал устало. – Помнишь, при первой встречи я спросил о фрезиях, больше всего я ценил свободу, даже мысль о навязанном браке мне была противна. Я не знаю, как быть за эти три месяцев я передумал всякое. Я не хочу быть игрушкой в женских руках, не хочу жалости, а как добиться ее любви не знаю. Ее слишком много предавали, друзья, родные. Вы приняли в свой род, хорошо Серебряный вмешался.
– Почему ты мне раньше не сказал?– младший положил руку на плечо старшему, как обычно это делал старший, желая поддержать младшего.
– Почему? Ты же знаешь Анрэ, мне никогда не приходилось ни о чем просить женщин, они сами просились в мою постель и теперь, когда появилась единственная и желанная, я не знаю, как быть. Она сторонится меня. Я ей неприятен. Сердцу, брат, не прикажешь. Ты должен пообещать мне, что не скажешь ей об этом. Младший согласно кивнул. И они, обнявшись, пошли спать. Поворачивая в свою комнату старший бросил. – А ребенка у старшей дочери Васнецовых не будет, – тихо, словно сожалея, сказал он.
Следующий день начался с завтрака и косых взглядов Киры в сторону Тагира. Еще до завтрака