в Синае
1
Валентина приехала в Синаю на поезде.
Да-да, в том самом «дизель-электропоезде Бухарест—Синая», который был известен всем женщинам Советского Союза по фильму «Безымянная звезда». Мог ли представить себе известный румынский драматург, автор одноименной пьесы, что через 40 лет в одной далекой суровой стране станет так популярна та романтическая история…
Свое имя Валентина не любила. Стеснялась его старомодной пышности. Худенькая, невысокого роста, прямые русые волосы, серые глаза, бледная кожа, неяркие губы. В институте на фоне бойких однокурсниц выглядела серым воробышком. Только темные длинные ресницы были у нее хороши. «Русопяточка», – говорил дед.
– Ну какая она Валентина? – недовольно выговаривал дед Ольге Николаевне, когда та объявила, как хочет назвать дочь. – Это скорее Машенька. Или Даша. Дашутка.
Но Ольга Николаевна была тверда. Она хорошо владела английским, учила французский, работала переводчицей с иностранными делегациями в Москве. Любила французскую драматургию, мечтала о Париже. Высокая, с копной светлых волос и карими смеющимися глазами, Ольга Николаевна в молодости была очень красивой женщиной. У нее был роман с французским инженером, работавшим в Москве. Через год инженер отбыл на родину, к семье, но любовь к Франции у Ольги Николаевны осталась навсегда.
Валентина ничего не взяла от материнской красоты, пошла в отца. Тот был начальником геологической партии, постоянно ездил по всему Союзу, то в Казахстан, то на Алтай. Что нашла Ольга Николаевна в этом мужчине с обычной внешностью и в общем-то невеликими перспективами – неизвестно. Но каждый приезд мужа домой становился праздником. Сразу приходили в гости друзья, накрывался стол, много хохотали, пели песни под гитару. Вскоре родилась Валентина. А через год отец, работая в Якутии, жестоко простудился и умер от пневмонии в больнице. Валентину растили мама и дед.
Только дед называл Валентину Валюшкой и Валечкой. Ольга Николаевна звала ее полным именем с раннего детства. Когда Валентина пошла в первый класс и учительница говорила: «А вот Валечка…» – Ольга Николаевна спокойно поправляла ее. И вскоре все в школе привыкли. Валентина сначала даже гордилась своим именем. Кажется, гордость закончилась в шестом классе. Их учительница литературы обожала поэзию Багрицкого и, хотя того уже не было в обязательной программе, взахлеб читала ученикам его стихи.
Когда она прочла классу «Смерть пионерки», Димка Жуков первым на перемене заорал: «Валя, Валентина, что с тобой теперь? На тебя упала крашеная дверь!» Класс ликовал. Валентина убежала домой, плакала, говорила, что в школу больше не пойдет. Ольга Николаевна запальчиво перечисляла: «Валентина де Вильфор в „Графе Монте-Кристо“, Валентина у Франсуазы Саган в „Сиреневом платье Валентины“! Жуков твой дурак! И все они там дураки! Это прекрасное имя! Свет клином на Багрицком не сошелся!» Но Валентина твердо решила, что имя свое она больше не любит. Она была впечатлительной и чувствительной девочкой, но не размазней. Характер у нее был. В школе Валентину