сморщился, словно я ему лимон целиком в рот положила.
Доказывать в суде, что была попытка провокации сотрудника полиции, тоже дело бесперспективное, когда речь идет о служителях культа. Сразу начнут вопить об ущемлении прав верующих, причем меньшинства, так как этому их Отхурону, богу обезьян, молятся же только обезьяны… надеюсь. Вряд ли хоть кто-то из кошачьих в здравом уме переметнется от красавицы Бастет к обезьяньему божку!
Поэтому, покосившись на химеру, цедящего свой странный чай, я лишь отрицательно помотала головой. Не будем мы никого обвинять в групповом нападении. Но и безнаказанно такое оставлять нельзя. Обязательно надо что-то придумать… в рамках закона, конечно.
Благодаря разнообразию отвлекающих факторов, грифон более-менее оживился, расслабился и решил временно отложить переживания о матери. Ну и я в знакомом месте рядом с умиротворенно-довольным Алексом постепенно выдохнула.
Да, жаль, что Брендону не суждено поговорить с женщиной, которая предпочла отдать его в храм, вместо того чтобы растить самой, но, возможно, у нее были уважительные причины. Она сама была химерой, так что прекрасно знала, с какими трудностями может столкнуться ее сын.
– Привет! – Изильда, плавно покачивая бедрами, буквально подплыла к нашему столику и, почти не взглянув на своего парня, уселась с ним рядом.
– Я уже все заказал, – негромко промурлыкал Алекс, приобнимая девушку за талию. – Даже твое любимое шампанское.
– А по какому случаю праздник? – Изильда не стала вырываться из объятий, но и выказывать какие-то знаки внимания тоже не спешила. Это тоже входило в их постоянные правила игры. Алекс должен был какое-то время покрутиться, ухаживая за тигрицей, а та старательно делала вид, что ничего не замечает. Причем я-то знала, что девушка достаточно сильно увлечена красавцем-барсом и загрызет любую, кто посмеет на него покуситься.
– Знаешь, прозвучит странно, но мы тут отмечаем смерть всех моих родственников. Ведь благодаря этому я из нищего голодранца, обманутого храмовниками, смогу превратиться во вполне обеспеченного гражданина Фелинии, – Брендон произнес это как-то уж слишком отстраненно. И преподнес все слегка вывернуто. Хотя на самом деле так оно и было. – Я никого из своих родных не знал, и повода печалиться у меня вроде бы нет, – продолжил грифон, словно не замечая повисшего над столиком смущенно-напряженного молчания. – Просто это так странно… Прожить столько лет в храме, как никому не нужный подкидыш, и вдруг узнать, что у тебя были прабабушка, бабушка, мать… Где-то есть отец. И даже двоюродный дядя. Правда, я не уверен, что он будет рад знакомству со мной, ведь мне перейдет половина его наследства. – Медленно сглотнув, парень посмотрел сначала на меня, затем на сидящих напротив Алекса и Изильду и виновато улыбнулся. – Давайте мы сначала помянем мою маму, потому что ее я, в отличие от всех остальных родственников, хотя бы смутно помню. А потом уже будем радоваться, что я вот-вот стану полноценным членом общества. Обещаю, что буду хорошим мальчиком, – искренне глядя мне