не дуры совсем! Я, между прочим, тоже отличница, как и Серёжа, и Нинка хорошо учится, без неудов. – Женя от волнения начала теребить и рвать на мелкие кусочки бумажную салфетку. – А сами-то хороши! Вы, мужчины, ни одной юбки не пропускаете! Отец мой такой был. Бросил нас с матерью, когда мне едва три года исполнилось, и уехал на север с новой женой. Говорят, там зарплата хорошая, а он мне до восемнадцати лет ни разу подарка не прислал, только алименты мать получала, а после восемнадцати, тютю на варкутю, и тех не стало. Ни разу не позвонил, не захотел встретиться со мной. От бабушки узнала, что у него там, на севере, сын родился. Зачем я ему теперь нужна?! Отцы сыновей любят. Бабушка сказала, хорошо, что хоть комнату он нам оставил, а то мог бы разделить. В нашей квартире ещё четыре года назад коммуналка была. В соседней комнате жил пожилой мужчина. Он тяжело болел. Рак лёгких. Старичок одинокий, ни детей, ни внуков. Вот мама и бабушка согласились за ним ухаживать. Он нам поэтому комнату в наследство оставил. Теперь все две комнаты наши. Маме некогда было за соседом ухаживать, она проводницей работает. В рейсах подолгу бывает, поэтому ходили за старичком мы с бабушкой.
– Молодцы! Квартирку отхватили. А я вот в общаге живу. В восемнадцатиметровой комнатёнке три человека. И не правда, что мужики сыновей любят. Мой батя никого не любил, только бутылку! – Сеня в сердцах махнул рукой. – Опять тебя перебил. Рассказывай дальше.
– Я нечаянно про отца начала говорить. Не хотела. – Женя немного смутилась. – О Серёже Петрове был разговор. Так вот Серёжка почему-то обратил внимание на меня, а не на Нину, хотя она как кошка вокруг него крутилась. И Нинка у нас – красавица, не то что я! Зеленоглазая, с толстыми косищами. А одевается как! Загляденье!
В этот момент Сеня обвёл взглядом слегка полноватую фигуру Жени, а она сразу заёрзала, начала поправлять шерстяную юбку, прикрывающую колени, и теребить пуговки на манжетах блузки.
– В общем, Серёжа с Ниной были бы отличной парой, а он ко мне подошёл после лекции и при всей группе пригласил в кино, а я, дура, согласилась. Видела, как Нинка зыркнула на меня глазищами, но всё равно пошла с ним в «Ударник». А когда он проводил меня до дома, то перед тем, как уйти, поцеловал.
– Так. Я просил – без подробностей. Меня меньше всего интересуют ваши женские штучки, поцелуйчики, охи, вздохи.
– Да больше ничего и не было! Не о чем рассказывать! Я на следующий день с Нинкой поделилась. Не удержалась и про поцелуй брякнула, а она сразу съёжилась так и холодно начала общаться со мной, будто не подруга я ей вовсе. Я переживала очень, пыталась с ней наладить отношения и по секрету поведала одну историю, а потом меня из-за этой истории из комсомола выгнали. То есть пока не выгнали, но собираются.
– Это уже интересней. Что же ты такого натворила? На пьяницу ты не похожа, – хохотнул Сеня, – на вора, убийцу – тоже. Так что же ты наделала, спасительница моя?
– Я ребёночка крестила, – залившись краской до белёсых корней волос, шёпотом поведала Женя. – Меня соседка попросила крёстной быть. У неё год назад дочка родилась. Хорошенькая, умненькая, болтает