на правах весьма достойного его члена. Дон Стефано мог претендовать на выгодный брак не только с одной из дочерей вчерашних купцов, какой была и его мать, но и с богатой дворянкой из старинной семьи.
Однако кабальеро хотел от жизни гораздо большего. Дон Стефано обдумывал разные пути достижения своих целей: поступление на военную службу – но здесь в мирное время ожидал для себя больше расходов, чем выгоды; должность в администрации города – для этого ему не хватало связей. Самый простой способ увеличить богатство – женитьбу на приданом – он не жаждал использовать. Род Аседо дель Соль – знатный, почтенный, увы, не титулованный, а родство с носителями титулов было слишком отдалённым, чтобы стать ценной добычей для возможных невест. Богатые дворянки Сегильи, правда, были избалованы и пользовались немалой свободой при выборе спутников жизни, поэтому дон Стефано мог привлечь подходящую девицу своей внешностью и обходительностью, однако отцы или опекуны всегда заботились о выгодных для невест брачных контрактах. Мысль о супруге, располагающей превышающими его состояние собственными средствами, кабальеро решительно не вдохновляла.
На помощь молодому сеньору дель Соль пришёл случай.
Он проезжал в карете в своё имение, когда впереди услышал шум и крики. Велел остановиться и переждать, что бы там ни случилось. Неожиданно из кустов выскочил плохо одетый бродяга, стал угрожать кучеру пляшущим в руках пистолетом, требуя лошадь, без сомнения, для бегства. Дон Стефано метнул кинжал, без труда обезоружил разбойника и приказал втащить его в карету. Дверца закрылась за миг до того, как из-за поворота появился отряд стражников. Старший почтительно спросил кабальеро, не появлялись ли у него на виду подозрительные субъекты, и, получив отрицательный ответ, велел отряду продолжить погоню. Пленный, зажав рукой рану, угрюмо спросил, что сеньору от него нужно.
– Рассказывай, кто ты, откуда, и что случилось, – холодно спросил дон Стефано.
– Я из лесных молодцов, чистим легонько тех, у кого лишние денежки. А кто их для себя считает нелишними, дальше отсчитывает на небесах.
– И кого здесь посчитали?
– Засаду, – хмуро ответил разбойник.
– Многих поймали?
– Я был в разведке, нас вперёд идёт трое самых отчаянных, основной отряд дальше. Мы сначала вежливо спрашиваем: кошелёк или жизнь? Если попались люди с понятием и без охраны – берём своё со всем уважением, а если ерепенятся – сразу видно, сколько оружия и крепких людей, тогда или задаём стрекача, или высвистываем подмогу.
– Разведчики вряд ли долго живут.
– За пленных власти платят больше, чем за убитых, так что многие хотят взять нас живыми и палить не спешат. По-всякому бывает, конечно, зато разведчикам самые сливки. Сегодня двум моим товарищам не повезло – пристрелили, а я успел удрать. Кто проживёт год, может смело с деньгами подаваться в чужие края и, если кровь не бурлит без проделок, пристроиться в почтенные люди.
– Кто из разведчиков попадётся, остальных выдаст.
– Редко