сообщила журналистка команде из двух человек и указала жестом на толпу охающих и ахающих. – Федор, доставай камеру, а студента пошли куда-нудь. Ну, за кофе, например.
– Студент? Студент, значит! – возмутился Герман. – Да кто она вообще такая?
– Забей, парень. Не любит она стажеров, – утешил оператор, выгружая штатив.
– В каком, говорите, часу вы обнаружили тело? – спросила Софья мужчину в розовом халате и с волосатыми ногами.
– Да-да… – припоминал тот, почесывая затылок. – Подхожу я, значится, это было около половины шестого утра, вот туда, к проходу, а там за мусорными баками человек. Ну я, значится, полицию со скорой-то и вызвал.
– Ясно. – Она все записала на диктофон. – Труп был вам знаком?
– Так Антошка это! Наш милый мальчик! – крикнула позади вся в соплях и рыданиях женщина.
Ярцева любопытно блеснула взглядом и поспешила к матери жертвы.
– Говорите, сын ваш?
– Ой, был, милая, был! – стонала она, высмаркиваясь.
– По вашему мнению, у него были недоброжелатели? Ему угрожали?
– Да что вы! Как у директора психиатрической клиники, честного трудяги, могут такие-то иметься?!
– Эм… – растерялась журналистка.
– Он честный человек, ясно? Честный! – заистерила женщина, кидаясь на Софью.
– Мне, пожалуй, пора…
Герман сидел на бордюре, скрестив руки, и обиженно сопел носом. В это время следователь махнула Софье в знак разрешения на съемку.
– Приступаем к репортажу, быстро! – приказала Ярцева, хватая микрофон.
– Камеры установлены, пора по местам, – сообщил Федор.
– А мне что делать? – тревожно вспыхнул Герман.
– Не мешайся под ногами и… сумочку подержи-ка. – Она швырнула ему свой клатч и поспешила на локацию.
«Доброе утро, Петербург. Двадцать второго сентября в шесть тридцать утра на проспекте Медиков между домами семь и шесть был обнаружен труп. Подробности расскажет главный следователь из отдела тяжких преступлений – Валерия Ржевская…»
Репортаж оборвал сильный ветер, а, вернее, реальность, которую он обнажил, сорвав полотно с мертвеца.
Германа зашатало, в желудке повисла противная тяжесть, и… сумочка Ярцевой потерпела неудачу. Федор невозмутимо приблизил объект на камере. Софья же внимательно всмотрелась в труп.
«Голое тело; на шее нет следов удушья, но гортань сильно распухла и посинела; общее состояние тела – нормальное, следов насилия не наблюдается. В зажатой руке жертвы бумажка с надписью «Г.А.Д». Других улик не обнаружено, ждем заключение судебно-медицинской экспертизы», – так теперь звучит отчет для отдела тяжких преступлений.
***
Она никак не могла попасть ключом в замочную скважину, стоя в темном коридоре подъезда.
– Да твою мать… – Анастасия уронила связку ключей и наклонилась, заскрипев коленями.
– Милая! – крикнули сзади эхом. – Я тут, дверь открыта.
– Привет. – Жена вошла в кладовку и поцеловала мужа в щеку.
– Да