брат.
Вынырнув из объятий огненной массы, я взлетел и покинул пещеру. Обогнув скалы, я вскоре летел между полыхающими океанами огня. Я летел туда, откуда доносились стоны и чувствовались неимоверные страдания. Через некоторое время я остановился, зависнув над огромной пропастью, у которой, казалось, не было дна.
К бездне подо мной текли потоки лавы, неся в себе души обречённых, которые затем падали вниз, где мгновенно исчезали. «Круги ада» – всплыло в сознании название пропасти. Они состояли из множества уровней, в которых каждый мученик находил своё наказание, и я решил как можно больше увидеть в этом жилище страданий. Не знаю, долго ли я летал по верхним кругам ада, но многообразие изощрённых пыток и наказаний заставляло отдать должное их изобретателям. Здесь был и разъедающий мрак, в котором медленно растворяли мучеников, а затем снова возрождали, и было непонятно, что больнее. И ямы забвения, где обречённые постепенно сходили с ума в одиночестве и беспамятстве, утрачивая остатки личности.
Раскинулась бескрайняя равнина насаженных на пики узников, чьи стоны звучали в унисон и сотрясали пространство уровня. Кишели непонятные твари, состоящие из одних пастей, пожирающих обречённых, которые находились в неподвижных телах и испытывали жуткие муки, не в состоянии не только убежать или скрыться, а даже шелохнуться. Причём пожирающие твари испытывали не меньшие страдания от неспособности насытиться, так как жертвы вываливались из распоротых брюшин, и всё повторялось заново.
На другом уровне перекатывались клубки из немыслимо переплетённых тел, истязающих друг друга различными орудиями пыток, основными из которых были плети с крюками на концах. Наносившего удар мученика на мгновение боль отпускала, так как переходила его жертве. Соответственно той ничего не оставалось, как нанести ответный удар, чтобы освободиться от приобретённой боли. Так, не переставая истязать друг друга, мученики и наказывали сами себя.
Недалеко от них стояли ровным строем несчастные, отрубающие себе головы, которые сразу же заново прирастали. Их руки словно жили отдельно от тел. Как бы обречённые ни умоляли о пощаде, безжалостные длани не слушались, и головы падали вновь, чтобы через мгновение прирасти. Целый круг ада представлял собой единый пласт гниющей плоти. В нём утопали обречённые души, пытающиеся выкарабкаться за счёт других, но все их попытки были тщетны, так как каждый пытался вылезти сам, утопив тонущего рядом соседа. Многие из мучеников, увидев меня, начали тянуть руки, в надежде, что я их освобожу. Я приблизился ближе, но они почему-то в ужасе начали карабкаться друг по другу в обратную сторону, утопая ещё больше. Удивлённый их реакцией, я поспешил удалиться прочь.
Основой практически всех наказаний была плоть, в которую насильно заключались души, и через неё испытывали ни с чем не сравнимую боль. Именно тела были клетками для пыток и истязаний, в которых обречённые постепенно превращались в безумцев, утрачивая собственное «я».
Спустившись несколькими уровнями ниже,