встрепенулся Борщ.
– Секретная информация? – усмехнулся Динской.
– А хотя бы и так!
– Тогда ты попал по адресу, Борщ! Только у нас есть специальные помещения для хранения секретной информации. Вместе с ее носителем. Решетки, железные двери, охрана.
– Специальная охрана, – поддержал шутку Прокофьев.
– А что я такого сделал?
– Всего лишь форточку открыл. В подводной лодке. А если точней, заслонку задвинул.
– Какую заслонку?
– В газовой печке. – Прокофьев выразительно смотрел на рукав полупальто мужчины.
Борщ это заметил, занервничал, невольно и легонько хлопнул по рукаву ладонью, закрыв пятно.
– Я не задвигал, а выдвигал.
– Зачем?
– Олег спать лег, а я смотрю, заслонка закрыта.
– И печка выключена? – с насмешкой спросил Динской.
– Ну да, – глянув на него, напряженно сказал Борщ.
– А печку кто включил?
– Я и включил. Время-то сейчас какое, днем еще ничего, а ночью холодно.
– Заботливый какой!
– А чего там? Открыл газ, поднес спичку, и все.
– Заглушку выдвинуть забыл.
– Наоборот.
– Наоборот уже потом было, – сказал Прокофьев. – Сначала ты задвинул заглушку, а потом уже открыл. После того, как Полотнов угорел.
– Все было так, как я сказал. А как ты сказал, начальник, так не было. Печку зажег, Олег попросил, было дело, и заслонку открыл. А дальше не я действовал.
– А кто?.. Что у тебя за секретная информация?
– Ну были у Олега проблемы, – замялся Борщ.
– Со Свищом? – спросил Динской.
– Ну-у… – Борщ отвел в сторону глаза.
– А Свищ для тебя чужой дядя? Ты его проблему решить не мог?
– Да не при делах я, начальник! – Борщ приложил к груди обе ладони.
– Не при делах, – усмехнулся Прокофьев. – Но в гости к нам добро пожаловать!
Что бы ни говорил Борщ, а с потерпевшим он выпивал. И спать он его укладывал. Значит, и отравление угарным газом мог организовать. В отдел его надо забирать, до выяснения обстоятельств. А заодно и об Освальде поговорить.
Усаживая подозреваемого в машину, Прокофьев заметил, как тронулся с места стоявший вдалеке черный внедорожный «Фольксваген» с затемненными окнами. Похоже, за Борщом наблюдали, если так, то его задержание воспринято как сигнал тревоги.
Глава 3
Тоскливо в больнице, атмосфера гнетущая, давит на душу, аж кровь в жилах останавливается. Вроде бы и ремонт в здании сделали, стены покрасили, пол обновили, а все равно бежать отсюда хочется. И, как оказалось, Саша был не одинок в своих ощущениях. Гражданка Неверодская также спешила покинуть больницу. Не понравилось ей здесь, сердечный ритм вдруг вернулся в норму, самочувствие резко улучшилось, и старушку отпустили домой.
Саша столкнулся с женщиной на входе в кардиологию, прошел мимо, у дежурной медсестры узнал, что свидетельница только что ушла, развернулся – и назад. Но догонять Неверодскую ему не пришлось: Анастасию Никифоровну