и в 1839 году его должность стала постоянной[40]. После публикации Фарром «Первого ежегодного отчета Центрального бюро рождений, смертей и браков» официальные лица в Англии начали систематически отслеживать показатели смертности от различных заболеваний, включая туберкулез.
Эти новые статистические данные свидетельствовали об общенациональном геноциде, вызванном чахоткой, – ситуация, которая не скрылась от внимания тех, кто вел хроники болезни. Один из таких исследователей, Генри Гилберт, писал: «Согласно отчету Центрального бюро регистрации, легочная чахотка уничтожила больше человеческих жизней за шесть указанных месяцев [с 1 июля по 31 декабря 1837 года], чем холера, грипп, оспа, корь, малярия, тифозная лихорадка, водобоязнь, апоплексический удар, грыжа, колики, заболевания печени, камни, ревматизм, язва, свищ и гангрена!»[41] Вскоре Гилберт пустил эти статистические данные в дело, заявив: «Не существует столь же общераспространенной и смертельной болезни, как чахотка легких. Согласно самым последним подсчетам медиков, она является причиной четверти всех смертей, повлеченных болезнями в Великобритании и Ирландии»[42]. К 1850 году в «Ежегодных отчетах» внимание публики особо привлекалось к существенным показателям смертности от туберкулеза в крупных городах[43]. Высокая смертность помогла повысить осведомленность общественности и сосредоточила внимание медицинского сообщества на заболевании в течение последней половины девятнадцатого века. В 1882 году о значении чахотки для общества писал Роберт Кох: «Если число жертв, которое уносит эта болезнь, является мерилом ее значимости, то все болезни, особенно наиболее опасные инфекционные заболевания, такие как бубонная чума, азиатская холера и т. д., должны занять место далеко позади туберкулеза. Статистика сообщает нам, что от туберкулеза умирает одна седьмая населения страны и что, если рассматривать только трудоспособные группы среднего возраста, туберкулез уносит треть, а зачастую и больше жизней»[44].
Патологоанатомический подход к болезни
Помимо роста осознания масштабов туберкулеза, отношение к этой болезни в начале девятнадцатого века отражало преобладание патологоанатомического подхода. Восемнадцатый век стал свидетелем развития локальной концепции болезни, которую исследовали и осмысляли с точки зрения патологической анатомии. В 1760-х годах итальянский анатом Г. Б. Морганьи связал чахотку с анатомическими открытиями в трактате «О положениях и причинах болезней» (De sedibus et causis morborum), помогая укрепить идею о том, что врачи-исследователи должны сопоставлять симптомы болезни и повреждения организма посредством вскрытия. Морганьи сыграл важную роль в изменении теоретической идеологии болезни, повысив авторитет патологической анатомии и значение роли, которую играют точные, локализованные поражения. С принятием этой новой точки зрения увеличительное стекло медицинского исследования было сфокусировано на частях,