собственного сына.
– Если все так, как я думаю, вы бы его и не спасли.
– Успокаиваете?
– Говорю правду. Галлюцинации или бред – это уже повреждения мозга, и в случае ядов, зачастую необратимые.
– Что ж, буду себя успокаивать этим.
Далматов не поверил. Она не из тех женщин, которые будут себя успокаивать. Напротив, она уже и дело рассмотрела, и признала себя виновной, и приговор вынесла.
Судья.
– Давайте вернемся к вопросу о подарках. Что-то такое, что он носил бы с собой постоянно или почти постоянно… небольшое…
Она покачала головой.
Что ж… придется иначе. И Далматов, помахав рукой – запах сигаретного дыма был иссушающе едким, – спросил:
– А вы не видели паука?
– Паука?
– Брелок. Или подвеску. Булавку для галстука… запонку… что-нибудь в виде черного паука.
Надежда открыла было рот, но нахмурилась.
– А вы знаете, видела… в последний раз, когда они пришли в гости. Андрюша все хотел, чтобы мы нашли общий язык… я же… у меня от одного вида этой стервочки рыжей колики начинались. Хоть и говорила себе, что надо смириться. Ради сына. Если не дружить… я не настолько наивна, чтобы думать, что смогу переступить через себя, то хотя бы без откровенной вражды. Вежливые визиты. Открытки ко дню рождения или новогодним праздникам… и всякий раз настраивалась, но получалось… вспыхивала, говорила гадости… вообще-то я очень и очень сдержанный человек. Профессия обязывает. Кому нужны истеричные судьи.
Новая сигарета.
На бледных губах почти не осталось помады, а вот румянец пылает ярко.
– Но она… она на меня странно действовала… в тот вечер она сказала что-то про квартиру… глупость какую-то, вроде того, что мне одной в четырех комнатах должно быть тоскливо, снова на переезд намекала. Мы Андрюше квартиру справили, но там одна комната всего. Как раз для склочной старухи… и понеслось… но паук… он вытащил связку ключей, огромную такую… я еще удивилась, зачем ему столько ключей? А он взялся объяснять. Два от квартиры. Верхний и нижний замки. Один – от машины… еще два от моей квартиры… от учительской… от кабинета физики… от лаборатории…
Она старательно перечисляла ключи, опасаясь упустить хоть что-то.
– И паук был. Черный. Отвратительный такой… на живого похож. Андрюша рассмеялся, сказал, что я пугливая, а это просто-напросто брелок… ему Варечка подарила… семейная реликвия.
А вот это уже интересно.
– Вы… вы думаете, из-за него?
– После смерти сына вы разбирали его вещи?
Надежда покачала головой.
– Она… привезла мне сумки… сказала, что продает квартиру… я была… знаете, сейчас я бы смогла противостоять… выставить ее прочь с ее смешными претензиями… судиться, я бы выиграла суд… да и квартиру купила Андрюше я до свадьбы… но мне тогда было не до квартиры. Я долго