что весь кошмар всего лишь сон, сменилась отчаянием. – Что же мне делать?»
Осторожно, чтобы не разбудить лежащего сзади Чичу, Добрый медленно перевернулся на спину. Правый бок и рука недолго казались деревянными, устремившаяся по сосудам кровь стала возвращать чувствительность неприятным покалыванием.
– Хватит вошкаться! – прохрипел Хмурый. – То орешь, то руками дергаешь…
– Извини. – Добрый сел и огляделся. На деревянном подиуме, сколоченном у стены с небольшим оконцем под самым потолком, лежали четверо арестантов. Из угла у дверей доносился стук капель из-под крана.
Внутренне Добрый был готов к такому развитию событий. Несколько дней после очередного угона он вздрагивал от звонка в дверь, напрягался, видя у подъезда незнакомого мужчину, начинал нервничать, когда сзади долго шел один и тот же человек. Потом этот страх притуплялся, сон налаживался, и он начинал готовиться к новой краже. Ему и сидеть приходилось, по крайней мере в ИВС он уже чувствовал себя как дома. Его задерживали дважды. Один раз прямо из-за руля вытащил наряд ППС, не успел даже завести. Кто-то позвонил, заметив подозрительного типа, ошивающегося у «Мерседеса». Тогда он прикинулся сильно выпившим человеком, который решил вернуться из ресторана на машине, и отделался легким испугом, владелец автомобиля не стал писать заявление. Второй раз было намного серьезнее. Он так же прикинулся сильно выпившим человеком, однако всплыл занесенный в базу данных протокол первого задержания, и Доброму не только пришлось провести несколько суток в ИВС, а началось следствие, и с него взяли подписку о невыезде. Но и до суда он успел совершить еще один угон, ведь на адвоката нужны были деньги. Снова, можно сказать, повезло: отделался условным сроком.
Кто бы сомневался, что это станет основным фактором того, что до утра его оставили под стражей.
Приехавшие полицейские с ходу взялись проверять его на причастность к убийству. Подробно расспросив, с какой целью он находится в подъезде, они направились к Маляру. Как и следовало ожидать, тот отказался подтвердить, что Добрый к нему заходил, хотя не отрицал, что он звонил.
От размышлений отвлек Немец. Он перевернулся на бок и открыл глаза:
– Не спишь?
– Разве не видно? – разозлился Добрый.
– Значит, что-то тебя мучает.
– Догадливый, – буркнул Добрый.
– Имей в виду, в таких местах иногда не очень умные мысли приходят в голову, – медленно поднявшись, тихо проговорил Немец.
– Как это? – не понял Добрый.
– Просто. – Немец обвел взглядом стены камеры, словно впервые здесь оказался, и наклонился к Доброму: – Именно здесь решается твоя судьба. От того, какую тактику выберешь, как себя поведешь, зависит, чем обернется задержание.
– Знаю, – сокрушенно вздохнул Добрый, размышляя, довериться Немцу или нет. А ему ох как нужен был сейчас совет. Хотя он прекрасно понимал, что нельзя в камере делиться сокровенным, нередко опера подсаживают