что я вас брал? – он погладил шершавое, облупившееся и покрытое сколами от ударов по ободу и тарелкам дерево. Кому бы они ни принадлежали, эти палки успели послужить своему прежнему владельцу.
Честер удобнее устроился на стуле, правая нога – на педали бас-бочки, левая – хай-хэта. Несколько раз он постучал правой ногой, звук от колотушки, ударяющей по мембране бас-барабана, гулким эхом разнёсся по пустому залу. А хлёсткий резкий выстрел по малому барабану заставил и самого Честера вздрогнуть.
– Эй, какой ты звонкий, приятель!
Честер сделал несколько одиночных ударов, сначала медленно, как будто пробовал на вкус или о чём-то договаривался с барабаном. Прислушивался к ощущениям в руках. К отзвукам и металлическому отклику. Около месяца назад он ушёл из очередной группы и с тех пор не сидел за установкой, так что пальцы казались ему неповоротливыми и непослушными. Однако постепенно мышцы разогревались, суставы расходились, и к нему возвращалась привычная лёгкость. Он разогнал дробь, спустя несколько минут присоединил ритмичную бочку на сильную долю. Ещё через какое-то время – пульсацию левой ногой по хай-хэту. Наконец, пробежался серией брейков по томам и перешёл на неспешный, но качающий бит.
Мысленно он прокручивал в голове любимые песни, полностью погружаясь в ритм только одной им слышимой музыки. Он играл так, словно рядом с ним на сцене стояли живые музыканты, а выглядел одновременно сосредоточенным и безмерно счастливым: глаза полуприкрыты – ему не надо видеть установку, чтобы знать, куда должен приходиться следующий удар; губы изогнуты в немного напряжённой, но довольной улыбке; голова чуть запрокинута назад.
За барабанами Честер забывал о своей неуклюжести, которая была присуща ему в обычной жизни. За барабанами он не делал лишних движений, он был ловок как никогда и как никогда уверен в себе.
– Чес? Эй, Чес!
Честер не сразу откликнулся на зов Эла. Он был слишком поглощён игрой, к тому же в зале стоял тот ещё грохот! Он вздрогнул от неожиданности, перестал играть, почти подпрыгнув на месте, и едва не упал со стула. Пытаясь удержать равновесие, Честер инстинктивно ухватился левой рукой за хай-хэт, выронив при этом из рук палки, да и саму стойку успел поймать только в самый последний момент.
– Это было феерично! – рассмеялся Эл.
Честер помимо воли расплылся в широкой улыбке и покраснел до кончиков ушей.
– Чёрт, только не говори никому, – попросил он.
Потом убедился, что все части установки устойчиво стояли на своих местах, и выбрался из-за барабанов.
– Почему нет? – удивился Эл. – На твоём месте я бы непременно похвастался своим мастерством перед выступающими здесь музыкантами. Того и гляди взяли бы тебя в состав!
– Да брось, я же так, самоучка, – отмахнулся Честер.
– Ага, а они все, надо полагать, учились этому в университете, – фыркнул Эл. – С тех пор, как наша группа распалась, ты, кстати, стал играть намного круче! – в его голосе слышалось искреннее восхищение. – Поговори хотя бы с Джо. Думаю, он не будет против, если