одна над другой, сложить и добавить толщину перекрытий, которую он установил, просверлив сквозные отверстия, оказалось, что общая высота не достигает семидесяти футов. Куда-то исчезли четыре фута. Они могли помещаться только на самом верху. Бартоломью пробил отверстие в потолке верхнего этажа, и там, конечно, оказался еще один замурованный чердак, о существовании которого никто и не подозревал. А в центре его стоял ларец, опертый на две балки. Брат стащил его вниз через пробитое отверстие – и дело было сделано. По его подсчетам, стоимость драгоценностей составляет не менее полумиллиона фунтов стерлингов.
Услышав о такой грандиозной сумме, мы широко раскрыли глаза и переглянулись. Если мы сумеем отстоять права мисс Морстен, она превратится из нищей гувернантки в богатейшую наследницу в Англии. Преданного друга обрадовало бы подобное известие, но я, к стыду своему, должен сознаться, что мной овладело себялюбие и сердце словно бы налилось свинцовой тяжестью. Я сбивчиво пробормотал какие-то поздравления и сидел понурившись, с поникшей головой, глухой к болтовне нашего нового знакомца. Он был несомненный ипохондрик, и я, как сквозь сон, слушал бесконечное перечисление симптомов, вопросы про состав и действие бессчетных шарлатанских снадобий, часть которых он носил с собой в кармане в кожаном футлярчике. Надеюсь, что он не запомнил иные из советов, которое я дал в тот вечер. Холмс утверждает, что я предостерегал мистера Шолто о величайшей опасности, грозящей при приеме более двух капель касторового масла, и одновременно рекомендовал ему лошадиные дозы стрихнина в качестве успокоительного средства. Как бы то ни было, я почувствовал явное облегчение, когда наш кэб резко остановился и кучер спрыгнул с козел, чтобы открыть дверцу.
– Вот, мисс Морстен, это и есть Пондишерри-Лодж, – объявил мистер Таддеус Шолто, помогая ей выйти.
Глава V
Трагедия в Пондишерри-Лодж
Когда мы достигли последней сцены нашего ночного приключения, было уже около одиннадцати часов. Сырой туман громадного города остался позади, и вечер стоял довольно погожий. С запада дул теплый ветер, и по небу медленно плыли тяжелые тучи, между которыми изредка проглядывал месяц. Было довольно светло, однако Таддеус Шолто снял с кэба один из боковых фонарей, чтобы показывать нам дорогу.
Парк был обнесен очень высокой каменной стеной, усыпанной сверху битым стеклом. Единственным входом служила узкая, окованная железом дверь. В нее наш проводник постучал на манер почтальона.
– Кто там? – послышался изнутри грубый голос.
– Это я, Макмердо. Пора тебе узнавать меня по стуку.
Из-за двери донеслось ворчание, звякнули и заскрежетали ключи. Дверь тяжело повернулась на петлях, и перед нами предстал коренастый широкогрудый человек. Вытянув шею, он недоверчиво впился в нас глазами, в которых отражался желтый свет фонаря.
– Это вы, мистер Таддеус? А кто это с вами? Насчет других хозяин меня не предупреждал.
– Неужто, Макмердо? Вы меня