меня за предупреждение, однако сказал, что платеж внесен авансом. Тогда я отправился в Лондон и заглянул в испанское посольство. О Гарсиа там слышали впервые. Я повидал Мелвилла, у которого познакомился с Гарсиа; тот, как выяснилось, знает о нем еще меньше, чем я. Наконец я получил от вас ответ на свою телеграмму и приехал сюда, потому что, как я понимаю, именно к вам обращаются за советом во всяких сложных случаях. Но теперь, мистер инспектор, являетесь вы и оказывается, что вам известно продолжение этой истории – продолжение трагическое! Заверяю: все мои слова – чистая правда и больше ничего о судьбе этого человека я не знаю. Все, к чему я стремлюсь, это по мере сил помочь правосудию.
– Не сомневаюсь в этом, мистер Скотт-Экклз, не сомневаюсь, – самым дружелюбным тоном откликнулся инспектор Грегсон. – Должен сказать, ваши слова не расходятся с фактами, которыми мы располагаем. К примеру, насчет записки, которая пришла во время обеда. Вы, случаем, не заметили, что с нею стало?
– Заметил. Гарсиа свернул ее в трубочку и бросил в камин.
– Что скажете на это, мистер Бейнз?
Деревенский сыщик был крепыш с красным лицом, которое казалось бы грубым, если бы в узких щелках между тяжелыми надбровьями и толстыми щеками не сияла пара на удивление проницательных глаз. С неспешной улыбкой он вынул из кармана свернутый клочок побуревшей бумаги.
– Там в камине подставка на ножках, мистер Холмс, и он зашвырнул бумажку за нее. Записка не сгорела, я ее подобрал.
Холмс кивнул и улыбнулся:
– Вижу, вы очень тщательно осмотрели дом, раз нашелся такой комочек.
– Да, мистер Холмс, так я привык. Зачитать, мистер Грегсон?
Лондонский полицейский кивнул.
– Написано на обычной кремовой бумаге без водяных знаков. Формат четвертной. Лист разрезан ножницами с короткими лезвиями, видны два надреза. Сложен втрое и запечатан лиловым воском, нашлепка сделана небрежно и прижата плоским предметом овальной формы. Записка адресована мистеру Гарсиа, Вистерия-Лодж. В ней сказано: «Цвета наши собственные, зеленый и белый. Зеленый – открыто, белый – закрыто. Главная лестница, первый коридор, седьмая справа, зеленое сукно. Бог в помощь. Д.». Почерк женский, перо острое, но адрес написан другим пером или другой рукой. Как видите, эта надпись жирнее и почерк четче.
– Записка очень примечательная, – заметил Холмс, изучив листок. – Отдаю вам должное, мистер Бейнз, вы были очень внимательны к деталям. Добавлю только пару незначительных подробностей. Овальная печатка – это, судя по форме, просто-напросто запонка, что же еще? Ножницы маникюрные, изогнутые. Надрезы короткие, и все же в обоих случаях заметна одинаковая легкая кривизна.
Деревенский сыщик усмехнулся:
– Я думал, что выжал всю информацию, но вижу, еще немного осталось. Надобно признаться, из записки я понял разве только, что речь шла о какой-то затее и, как обычно, без женщины тут не обошлось.
Во время этого разговора мистер