поля сдвигаются, то загудит и запищит на уровне свисткового регистра. В мимолетных затишьях Ронни улавливал еле слышное бормотание монстров на непонятном языке с протяжными словами, состоящими из грубых согласных звуков, а дыхание титанов сливалось с завываниями ветра.
– Как думаешь, что сейчас снаружи происходит? – закричала Ника, надрывая голос.
– Что-то между картинами Айвазовского и Бексиньского, – ответил он в таком же тоне.
Она улыбнулась и кивнула. Он посмотрел на ППШ-41, на грязную ложу, на нарезной ствол, на дульный тормоз и слегка почерневший намушник. Вспомнил всю имеющуюся информацию по данному оружию, вспомнил, как впервые взял его в руки и как отец рассказывал его историю создания. Мозг Ронни противился разговорам, все глубже погружаясь в воспоминания и ностальгию.
Молния попала в защитное поле, белый свет и огонь озарили своим отблеском округу. Звук столкновения оказался столь оглушительным, что уши заложило. Ника вскрикнула и прикрыла руками распахнутый рот. В интерфейсе у Ронни появилось предупреждение о прочности защитного поля: 73%. Он посмотрел наружу и увидел догорающие искры и армию численность которой возросла в пару раз, а то и более. Они не двигались, стояли под покровом магического купола, смотрели на него. Император парил в последних рядах, в руках держал жезл, на его плечах сидели две гарпии. Горящие осколки стекла вместе с песком уже на половину занесли палатку, погребая мало-помалу ее под землю.
Ронни закрыл вход и посмотрел на Нику и потом на ППШ и проверил плавность затвора, настройку прицела.
– Дело дрянь, – сказала она, – верно?
– ИИ.
– Слушаю Вас.
– Ты перевела что-нибудь в книге? Там есть какая-нибудь информация о враге?
– Я проанализировала известные мне языки земной группы, но ничего не нашла.
– Одна новость лучше другой.
– Рада, что смогла вас порадовать.
– Я иногда не понимаю, ты шутишь или говоришь с сарказмом?
– Ха-ха-ха, – наигранно посмеялась она в ответ.
– Я так понимаю этот язык создан разработчиками, и они тебя ему не обучили?
– Все верно. Это ролевая составляющая игры. Если бы я все знала, исследовать мир оказалось не так интересно.
– Хорошо. А твоих алгоритмов недостаточно, чтобы изучить по книге хотя бы какую-то часть языка?
– Вы что-нибудь слышали о китайской комнате?
– Это важно?
– Да.
– Тогда объясни покороче.
– Смысл китайской комнаты заключается в том, чтобы показать разницу между человеком, который изучает язык и машиной. В то время, как ИИ пользуется алгоритмами, человек вкладывает в слова смысл. В китайской комнате, человеку дают карточку и инструкции, как на нее ответить. Он не знает, что значит иероглиф, который ему дают и что значит иероглиф, которым он должен ответить. Спустя год, подопытный научится механически отвечать по одному и тому же скрипту, но значит ли это, что он выучил китайский? Нет. Для изучения языка всегда требуется носитель, который смог бы объяснить слова. Отправная