с грунтового склона, лавируя между деревьями. Листья Уайтвуда хрустели у него под ногами, пока он бежал со всех ног. Он смотрел вперед и видел отдаленные шлейфы дыма, заполнившие горизонт, заслоняющие кроваво-красный закат. Мерк чувствовал, что у него мало времени. Он знал, что девушка находится где-то там, возможно, именно в этот момент ее убивают, а он не может заставить свои ноги бежать быстрее.
Казалось, что убийства сами находили его. Он встречал их на каждом повороте, каждый день, так же, как других людей зовут домой на ужин. «У него свидание со смертью», – говорила его мать. Эти слова звучали в голове Мерка, преследовали его большую часть жизни. Неужели ее слова накликали на него беду? Или же он родился с черной звездой над головой?
Убийства для Мерка были естественной частью его жизни, как дыхание или прием пищи, независимо от того, для кого он это делал или как. Чем больше Мерк думал об этом, тем большее отвращение испытывал, словно хотел извергнуть всю свою жизнь. Но в то время как все внутри него кричало ему развернуться и начать новую жизнь, продолжить свое паломничество в Башню Ур, он просто не мог этого сделать. Жестокость снова призывала его, и теперь было не время игнорировать этот призыв.
Мерк бежал, вздымающиеся облака дыма приближались, отчего дышать становилось труднее, запах дыма раздражал ноздри, и его начало охватывать привычное чувство. Это не был страх или даже, после всех этих лет, волнение. Это было знакомое ощущение машины для убийства, которой он собирался стать. Вот что всегда происходило с Мерком в сражении – в его собственном, личном сражении. В его видении битвы Мерк убивал противника лицом к лицу, ему не нужно было скрываться за забралом, он не нуждался в броне и аплодисментах толпы, как те причудливые рыцари. В понимании Мерка он был намного храбрее их всех, предназначенным для битвы настоящих воинов, как и он сам.
Но когда Мерк бежал, он чувствовал себя иначе. Как правило, Мерку было безразлично, кто будет жить, а кто умрет, это просто была работа. Это помогало ему ясно рассуждать, освобождало от затуманивающих эмоций. Но в этот раз все было по-другому. Впервые в его жизни, насколько он мог помнить, никто не платил ему за то, что он собирался сделать. Мерк делал это по собственной воле, по одной только причине – он пожалел девушку и хотел, чтобы восторжествовала справедливость. Это чувство ему не понравилось. Теперь Мерк жалел о том, что не отреагировал раньше и прогнал девушку.
Мерк продолжал бежать, у него при себе не было никакого оружия, да он в нем и не нуждался. У него на поясе висел только кинжал, и этого было достаточно. На самом деле, он может им даже не воспользоваться. Мерк предпочитал вступать в сражение безоружным – это заставало его противников врасплох. Кроме того, он всегда мог отобрать оружие у своего врага и воспользоваться им против него. Это предоставляло ему немедленный арсенал везде, где он оказывался.
Мерк выбежал из Уайтвуда, деревья сменились открытыми