что ты такое говоришь! – рассмеялся повар. – Да разве с такой еды можно растолстеть? Где ты видел хоть одного жирного горца? То-то же! Но будь по-твоему, сегодня только хинкали. И салат, а? Помидоры просто персики! Хорошо? Все, одну минутку подожди.
Эмиль уселся за столик у окна и занялся рассматриванием улицы через тонкую голубоватую тюль. На дороге не было ни души. Все время, пока Тариэл гремел и шуршал за стеклянной дверью, пейзаж оставался безлюдным и тихим. Казалось, город давно покинут и забыт.
От блюда с хинкали поднимались легкие струйки пара. Эмиль вдохнул горячий воздух и уловил в аромате странные нотки. Пахло чем-то теплым и сладким, но при этом свежим и даже немного острым. Не от хинкали, кажется, а от салата.
– Что, что-то не так? – взволнованно спросил Тариэл.
– Нет, всё здорово, – ответил Эмиль. – Просто я не пойму, что за аромат.
– А, это мой небольшой сюрприз! – облегчённо воскликнул повар. – Кушай, кацо, потом расскажешь ощущения.
Салат странно пощипывал язык и отдавал виноградом. Эмиль так и не понял, что в нем не так, и, отставив пустую тарелку, вопросительно посмотрел на Тариэла.
– Ну, вкусно? – лукаво улыбнулся повар. – А то! Мой фирменный рецепт. Знаешь, что в заправке? Оливковое масло напополам с мадерой! Каково, а? Это тебе высокая кухня, кацо, понимаешь?
– Это… вино? – изумился Эмиль. – Вот это да! На самом деле, потрясающе вкусно!
– Вот когда человек не профессионал, он не боится выйти за правила, – сказал Тариэл, наклоняясь над столом. – Создавать, изобретать, пробовать – и, в конце концов, получится такое, чего до тебя никто не делал. А это тоже счастье своего рода.
– А вы кто по профессии, если не секрет?
– Вай, ты про то, на кого я учился? Это уже не моя профессия. А так, был инженером-гидравликом. В этом городке лет много назад хотели строить предприятие, завод, так сказать. Вот, приехал я сюда по распределению, обустроился, а тут бац! И никакого завода. Экология не позволяет. Уникальный памятник природы, заповедник-маповедник, короче говоря, всё, сворачивайтесь и до свидания. А я решил остаться. Нашёл дом с разваленной столовой на первом этаже, да, да, вот этот. Отремонтировал, научился готовить. Встретил девушку… Так и жизнь пролетела. Дети уехали, теперь в Питере живут. Сюда не хотят возвращаться, а меня в то болото с комарами и мухами сроду не затащить. Я уж лучше здесь помру, один, да зато сразу в раю.
– Не жалели, что остались?
– Ни минуты. Мне не нравилась гидравлика. Может, где и есть человек, который в ней может найти свою мечту, но это точно не я. Вот кулинария – другое дело. Я всю жизнь был на своём месте – делал, что хотел и что любил. И пока не слягу, так и буду хинкали лепить и хачапури печь. Господь меня сделал для того, чтобы людей едой радовать, а не чтобы давление в трубах считать. Грустно, конечно, иногда бывает – ведь кафе некому оставить, но что поделать. У каждого своя дорога. Мой сын – не я, он не любит готовить. У него другое хорошо получается. Так устроена жизнь.
Тариэл