.

Ещё хуже, чем тебе, не спавшей больше суток».

      Лечение онкологии всегда отнимает много сил. Именно этим я занималась последние несколько дней. Вчера моей сорокапятилетней пациентке наконец стало лучше – кризис миновал. Зато мне теперь требовался полноценный отдых.

      Открыла дверь.

      М-да, посетитель не похож на страждущего. Вообще ни на кого не похож: подросток-гот в костюме Князя тьмы, причём костюм великоват на пару размеров.

      Он хмурил брови с претензией на грозный вид, но выглядел до смешного нелепо.

      В другое время я бы обязательно посмеялась, а сейчас больше всего на свете мне хотелось просто спать.

      Паренёк продолжал разглядывать меня с важным видом.

      – Ты ведьма? – сурово уточнил он.

      Ладно, я тоже умею грозно хмурить брови и не менее сурово ворчать:

      – Да, ведьма! Невыспавшаяся, злая и голодная! Если потревожил без повода – превращу в жабу!

      Он не испугался. Всё правильно, в четырнадцать лет в сказки уже не верят. Следующий этап погони за чудесами начнётся где-то после шестидесяти.

      – Хочу продать душу дьяволу, – совершенно серьёзно заявил подросток. – Будешь посредницей?

      Упс! Как-то я поторопилась со сказками.

      – Извини, милый. В аду сейчас тоже кризис – с наличными напряжёнка. Дьявол сам всё распродаёт. Слышал об акции: две души по цене одной? Попробуй позже, когда курс доллара установится.

      Очень хотелось просто вернуться в постель, но я заставила себя выйти за дверь и проследить, чтобы обиженное отказом недоразумение покинуло подъезд без разрушительных для помещения последствий. Неделю назад его аналогично разукрашенные сверстники разрисовали мою дверь и стены оскорбительно кривыми пентаклями и нелепыми косыми пентаграммами. Закрашивать пришлось долго, но парочку самых удачных я оставила – для антуража.

      – Так-так! Развращаем детей, – протянул за моей спиной знакомый и успевший порядком надоесть голос.

      Я недовольно обернулась. Глеб. Рыжий помощник детектива, ранее прикидывавшийся рабочим. Вот уже третью неделю он жил в семнадцатой квартире и «курировал» меня, несомненно, с подачи Войнича. Не преследовал, по пятам не ходил, появлялся не больше двух раз в день, и всё же это жутко раздражало, а в моём нынешнем состоянии просто бесило.

      – И тебя в жабу превращу! – пообещала я.

      – Серьёзно. Ему не больше пятнадцати. – Он брезгливо поморщился, увидев недозакрашенный пентакль на стене. – Родители знают, чем ты их детям головы забиваешь?

      Детям, которые мечтают продать душу дьяволу и рисуют на чужом имуществе пентаграммы? Боюсь, таких мне удивить уже нечем.

      – Нет. Лучше в комара, маленького такого, мерзкого. И прихлопну лично! – продолжила мечтать вслух.

      – А этой не больше семнадцати. Что у тебя тут за секта?

      Я проследила за его взглядом. За моей спиной стояла худенькая нескладная девушка в чёрном джинсовом костюме и розовой футболке. В её коротких тёмных волосах пестрели яркие малиновые полоски. Кажется, таких называют эмо. И правда, куда родители смотрят? Они только за порог, а дети прямиком к ведьме – предлагать душу и конечности.

      – Секта по борьбе с рыжими нахалами! Так что лучше сгинь по доброй воле, – предупредила я.

      Он недовольно скривился, прошёл мимо нас и начал спускаться.

      – Привет, – неохотно поздоровалась я с юным созданием. Пожелать доброго утра искренне не получалось, потому как ничего доброго в нём замечено не было. – Ты ко мне?

      Судя по тому, как грустно и жалобно она всё это время на меня смотрела – вопрос риторический, но надежда, как известно, засыпает… в смысле умирает последней.

      – Да. Вы Злата? – Девушка нерешительно шагнула навстречу и протянула мне узкую ладошку с короткими, выкрашенными в чёрный цвет ногтями.

      – Увы.

      – Что, простите?

      – Была бы кем-то ещё, спала бы сейчас спокойно. Проходи.

      Я мужественно подавила зевок, вежливо потрясла ладошку и посторонилась, пропуская девушку в квартиру.

      Она вошла и застыла в прихожей каменным чёрно-розовым изваянием.

      – Ну, и что такого ужасного у тебя случилось?

      – Почему ужасного? – отмерла она.

      – Потому что сейчас рановато и для дружеского визита, а мы с тобой даже незнакомы.

      – Э… вы правы. Я – Инга.

      Она снова протянула руку. Повезло мне – ещё и соображает медленно.

      – Ладно, познакомились. Вообще-то это сказано к тому, что в такую рань я могу принять исключительно по вопросу жизни и смерти.

      – А… да, конечно, у меня как раз такой вопрос. – Девушка опустила руку и протяжно всхлипнула.

      Ну вот, только ревущих подростков мне не хватало. Сейчас начнёт какую-нибудь несчастную любовь оплакивать.

      Я тяжело вздохнула. Призрачные надежды на продолжение утреннего сна таяли на глазах.

      – Проходи,