и через некоторое время он стал приходить не очень часто. Сначала Пол почувствовал укол вины, но потом вспомнил, что ему не о чем беспокоиться. У Иво была своя работа.
Вся труппа "Праздничного дерева" уехала из города на пробы, и Пол вообще не видел Иво в течение шести недель. Это были напряженные, счастливые недели, потому что пьеса с самого начала стала хитом. Ее показывали при переполненных залах в Нью-Хейвене и Бостоне, а билеты в Нью-Йорке были распроданы за несколько месяцев до открытия.
– Должно быть, это довольно забавно – играть, – сказал Иво Полу на следующее утро после открытия в Нью—Йорке, когда Пол удовлетворенно развалился на своей кровати – теперь у него была лучшая комната в доме – среди кучи восторженных отзывов. Наконец-то он на коне. Все его любили. Он добился успеха.
И теперь, когда он прочитал отзывы, и все они были благоприятными, он мог обратить внимание на странные вещи, которые произошли с его другом. Приподнявшись на локте, Пол закричал:
– Иво, ты что-то бормочешь! После всего, чему я научил тебя об артикуляции!
– Я тут повозился с этой бандой актеров, пока тебя не было, – сказал Иво. – Они говорят, что бормотание – это то, что нужно. А не тявканье, которое я декламировал, так что…
– Но тебе не нужно впадать в противоположную крайность и— Иво! – Пол недоверчиво разглядывал все детали внешности собеседника. – Что случилось с костюмами Брукс?
– Повесил их в шкафу, – ответил Иво, выглядя смущенным. – Тем не менее, я надел один вечером в Лас-Вегасе, – продолжал он, защищаясь. – Я прихожу в таком виде на твою премьеру, но все остальные парни носят синие джинсы и кожаные куртки. Я имею в виду, черт возьми, я должен соответствовать больше, чем кто-либо другой. Ты же знаешь это, Пол.
– И… – Пол резко выпрямился; это было величайшее возмущение, – ты изменился сам! Ты стал моложе!
– Это век молодежи, – пробормотал Иво. – И я подумал, что я почти готов к импровизации, как ты и сказал.
– Послушай, Иво, если ты действительно хочешь выйти на сцену…
– Черт возьми, я не хочу быть актером! – Иво запротестовал, слишком яростно. – Ты чертовски хорошо знаешь, что я шпион, разведываю вокруг, чтобы посмотреть, есть ли у вас какие—нибудь секретные средства защиты, прежде чем я сделаю свой отчет.
– Я не чувствую, что выдаю какие-то государственные секреты, – сказал Пол, – когда говорю тебе, что бастионы нашей обороны возводятся не в актерской студии.
– Слушай, приятель, дай мне шпионить так, как я хочу, а я позволю тебе вести себя так, как ты хочешь.
Пола встревожила эта перемена в Иво, потому что, хотя он всегда старался держаться подальше от участия в общественной жизни, он не мог избавиться от ощущения, что молодой инопланетянин стал в какой—то мере его обязанностью – особенно теперь, когда он был подростком. Пол бы даже забеспокоился об Иво, если бы не было так много других вещей, которые занимали его мысли. Прежде всего, продюсеры «Праздничного