мятом, затертом обрывке было написано: "Зенкина Елена Александровна, 09.05.1986 года рождения". Саша поежился, убитая Елена Александровна оказалась моложе его всего на три года.
Подошел Петрович:
– Ну что, Александр Сергеевич, вы закончили? Труповозку вызывать?
Саша почувствовал, что если прямо сейчас не закончит этот осмотр и не вернется в сухой и теплый автомобиль, то сядет прямо на землю и уже не заставит себя встать:
– Да-да, я заканчиваю, вызывайте, пожалуйста.
"Допишу на работе", – обреченно подумал он.
– Понятые, распишитесь, пожалуйста, – Саша подложил в протокол пустой разлинованный лист,– вот тут и вот тут.
Петрович по личному сотовому звонил дежурному, давал указания вызвать труповозов, понятые радостно грузились в обезьянник. Женя передавал им бумажные, подписанные карандашом конвертики и пакеты с изъятыми вещдоками для подписей. Саша с завистью смотрел на телефон Петровича. Хорошая вещь, он только собирался такой приобрести. Саша стянул перчатки, поглядел по сторонам, вздохнул и аккуратно положил их под куст.
– Александр Сергеевич, садитесь, пока эти, на, все места не заняли, – Петрович приглашающим жестом открыл дверь своего автомобиля.
Участковый внезапно проснулся и высунулся с дежурки:
– А это, направление на вскрытие вы писать будете?
– Сам, Савченко, сам, – Петрович, похлопывая Сашу по плечу, подтолкнул его к машине.
Саша с наслаждением расправил затекшую спину, к нему в машину усаживались эксперты.
– Я кое-что забыл,– сказал Саша, неловко вытаскивая из чемодана, стоящего под ногами, полиэтиленовый черный пакет для мусора, аккуратно сложенные им в чемодане принадлежности от его движения ссыпались в одну кучу, он поморщился. Саша выскочил из машины в противную сырость, очень быстрым шагом направился к месту, где лежала некогда симпатичная, а теперь холодная и совершенно мертвая Зенкина Елена Александровна. Там наломал вокруг нее сухие верхушки каких-то прошлогодних травянистых кустов, неловко заталкивая их в пакет. Дождь усилился, кусты ломались плохо, какой-то веткой Саша занозил себе палец, с досадой он сунул грязный палец в рот, попытался выгрызть занозу. Ветки местами порвали пакет, он завернул его в сверток.
Когда он, совсем уже мокрый, подходил со своим свертком, народ в машине посмеивался. Но при его возращении смешки стихли. Он рассержено запихнул сверток в чемодан.
На полпути Иван не выдержал, повернувшись к Саше, спросил:
– Саня, а ты в лобик-то ее поцеловал?
–Зачем?
– Ты что, не знаешь, старую следственную традицию? Свой первый труп следователь должен поцеловать в лоб, иначе не будет тебе удачи в следствии.
– Это не первый мой труп, – Саша надулся и отвернулся к окну, посасывая раненный палец, благо ехать было совсем недалеко.
Криминалист с Ваней хихикнули.
– Вот не видать тебе, Саня, удачи, не чтишь ты традиции.