школе же познакомился с Серёжкой: хохотун, прикольщик, которому интереснее было играть во дворе с закадычными друзьями, чем заниматься в школе.
Уже значительно позже мы подружились на всю жизнь.
Ещё запомнился недолго работавший в нашей школе историк, по национальности немец. Кажется, его звали Рудольф Генрихович Либерман: худой, высокий, с копной слегка вьющихся светлых, ближе к рыжим, волос и выпячивающимся кадыком на горле, вроде он даже немного «кагтавил», то есть вместо звука «р» у него получалось «г».
Но запомнился он не этим, а своей новой методикой преподавания.
Он никогда не задавал домашнего задания. Суть той методики – и сейчас я понимаю, что она работает, – заключалась в следующем.
Урок из сорока пяти минут он разделял на три части: пятнадцать минут – повторение предыдущего материала с ответами самих учеников, пятнадцать минут – новый материал, и последние пятнадцать минут он читал юмористические рассказы разных сатириков, я запомнил Михаила Зощенко.
Конечно, когда начинался новый урок и Генрихович начинал спрашивать, какой мы читали рассказ на предыдущем уроке, все сразу вспоминали и пройденную новую тему и отвечали очень хорошо, двоек и троек у класса по истории в тот год не было.
Уже позднее, в десятом классе, мне повезло познакомиться с книгой сатирических рассказов Зощенко. Теперь всегда со мной его знаменитые фразы: «Ничего я на это не сказал, только говорю», «А чай-то ваш шваброй пахнет!» и так далее в том же духе.
В старших классах увлекался резьбой по дереву. Запах свежей стружки, которую строгал папка рубанком с хорошо высушенных деревянных досок, впитался с детства.
Очень любил уроки труда, которые у нас вёл бывший фронтовик Иван Николаевич. У него было осколочное ранение, и его правый глаз, как и у меня, смотрел в сторону.
Он научил нас делать табуретки, на станке точили шахматные фигурки. А коней я позднее вырезал из сухого куска осины – самой мягкой и податливой для резьбы древесины.
Главное, нужны инструменты для работы с деревом. Первые мои инструменты были сделаны отцом в кузьмехе. Деревянный молоток – киянка, стамески – широкая и узкая, и два острейших косых ножа – маленькая и большая заячьи лапки.
Этим богатством я был доволен почти год, пока в новом хозяйственном магазине не увидел набор для резьбы по дереву.
В синей коробке из жёсткого картона были плотно уложены разные стамески и небольшой точильный брусочек из мелкого абразива для правки инструмента перед работой.
В открытой коробке на витрине они поразительно блестели, а ручки отливали матовой белизной прочной пластмассы. Набор стоил безумных денег, дороже бутылки водки, как пошутил папка, когда я выпрашивал у него купить этот набор.
В этом наборе были стамески с волшебными названиями: прямая стамеска – нужна для обработки деревянных заготовок и вырезания простых углублений; косая стамеска – имеет лезвие, которое скошено под углом сорок пять градусов; угловая стамеска