Сергею Парахину.
Но настоящую славу мастера он заработал после поездки на БАМ, куда направился с группой московских молодых и модных писателей и поэтов сразу после поездки в Штаты, что называется, «даже не помывшись». Покатавшись по Сибири пару месяцев, Парахин привез с собой огромный и великолепный материал, с которым работал последующие несколько лет. Его «бамовские» выставки подтвердили, что Сергей Иванович мастер, причем уже с мировым именем. Немногие, очень немногие, даже самые талантливые и трудолюбивые мастера получают звание заслуженных художников в тридцать лет. А у Парахина в тридцать и звание, и мастерская-студия в триста квадратных метров, и ученики, и поклонники, и предложение преподавать в московской Академии художеств – все было.
Живописцы необъяснимо часто женятся на своих натурщицах. С фотографами случается такое значительно реже, хотя они тоже вроде художники. Я не знаком с официальной статистикой, но мой жизненный опыт говорит как раз об этом; есть у меня и художники знакомые, и фотографы профессиональные.
Да что там говорить: Маревна, родившаяся в глухой, богом забытой чувашской деревне, сама будучи замечательным живописцем, была и другом, и любовницей, и натурщицей десятка самых великих художников, обитавших на парижском Монпарнасе в начале двадцатого века, а великому Диего Ривере еще и ребеночка родила. Свечку я не держал, но среди сердечных привязанностей этой милой, талантливой и любвеобильной дамы были и Пикассо, и Эренбург, и Сутин, и Модильяни, и Леже, и Дали. И к чему я это вспомнил, тоже не понятно.
Юля была не первым увлечением двадцатисемилетнего художника Сергея Парахина: был у него опыт общения с женщинами. Но, будучи воспитанником детского дома, выросший без отца и без матери, не привыкший и не приученный к домашнему быту, был он равнодушен и к домашнему теплу. А потому и создавать семью по принципу создания домашнего очага он не стремился, а точнее, не торопился, понимая, что это очередная и очень большая ответственность. Только вот мимо Юли пройти он не сумел, притом не как мимо очередной замечательной цели и приманки, а как мимо впервые рационально осознанного объекта, достойного для продолжения рода. И чувство это – желание стать отцом, иметь свое продолжение в виде ребеночка – родилось в нем внезапно и впервые. Причем это чувство возникло у Парахина именно при виде этой девочки, точнее, семнадцатилетней девушки Юли. Наверное, это был первый случай в его практике, когда не он становился объектом женского интереса, а наоборот. По крайней мере, ему так показалось.
Девушка из полноценной советской семьи, Юля приехала в Город из районного центра, где проживала с папой и мамой, учиться в консерватории на вокальном отделении. Как это ни странно, но все конкурсы, собеседования и прослушивания она прошла очень уверенно и была зачислена, и даже место в общежитии ей было выделено – она обладала удивительным голосом.
Пусть и не всегда, но очень часто жизненные коллизии поджидают молодых