в сторону машины. Корозову что-то почудилось, чему сначала он не придал значения, пока вдруг лицо Квазимодо не открылось больше. И Глеб в ту же секунду узнал его. Он мог бы узнать его из тысячи. Трудно было не узнать это лицо. В зеркало заднего вида водитель заметил, как тот, что был в полицейской форме, потянул из-под мышки пистолет. Никола громко предупредил охранников:
– Парни, полисмен достал пушкарь!
Насупившись, Корозов резко добавил:
– Вот тот, что на ограждении повис, был в роддоме!
Сразу же хмурый охранник рядом с Глебом сообразил, что сейчас может произойти, и четко объявил:
– Они пришли по наши души! – И мгновенно принял решение. – Начинаем первыми! – сказал водителю и напарнику с острым взглядом. – Ты берешь этого, а мы двоих сзади! Никола, тормознешь по команде! Выходим быстро! Глеб, ты ляжешь на сиденье, потому что они попытаются добраться до тебя! – произнес жестко и требовательно, удивив Корозова. Затем глянул по стеклам и скомандовал водителю: – Стой! Пошли!
Автомобиль застопорился. Двери распахнулись. Каким-то глубинным чутьем Пегас понял, что их раскусили, что внезапным нападение не получилось. Узнали, наверно, рожу Квазимодо. Видать, опять показал ее. Выхватив пистолет, Пегас выстрелил. Следом открыли пальбу Мышонок и Квазимодо. Пули прошили кузов автомобиля. Водитель прокричал:
– Почуяла кошка, чье мясо съела! Трое на трое!
Прикрываясь дверьми, они открыли ответный огонь. Все машины на мосту резко остановились, оставив открытым пространство между подельниками и охранниками Глеба. Набычившись, Квазимодо, не пригибаясь, прихрамывая, отчаянно пер вдоль низкого ограждения, приближаясь к автомобилю. Не видя за дверью охранника с острым взглядом, он намерен был размазать его и добраться до Корозова.
– Давай, давай, иди, морда, иди! – говорил охранник, спокойно выжидая. – Уверен, козел, что пуля тебя не возьмет! Пуля – дура, морда! Она не разбирает. Давай, давай, подходи ближе, я жду тебя!
Пригнувшись на сиденье, Глеб в эти минуты сожалел, что в руках нет ствола. Подпустив ближе, охранник с острым взглядом выступил из-за двери и дважды выстрелил в Квазимодо. Резко остановившись, тот попятился, как будто наткнулся на барьер, выронил пистолет и схватился рукой за ограждение. Закачался и медленно-медленно стал переваливаться через него. Глаза округлились от бешеного возмущения. Он как будто не верил, что его, уже раненного в плечо и ногу, еще раз достали пули. Но тело перевалилось через ограждение, и Квазимодо полетел в воду. Увидев это, Пегас пришел в ярость. Они с Мышонком остались в меньшинстве, и их пули никак не могли достигнуть цели. Так легко можно было проиграть все. Но он не любил проигрывать. Впрочем, а кто любит? Он всегда брал отчаянной злостью. Выхватив второй пистолет, Пегас, стреляя с двух рук, зигзагами подступал к машине Корозова. Мышонок не отставал. Видя присевшего у заднего колеса авто хмурого охранника, Пегас во что бы то ни стало