рябины красной
Смотрят в моё окно.
Клён, её сокол ясный,
Срублен людьми давно.
Нет и пугливой осинки,
Завяла она в жару.
Дождика лишь слезинки
Смочили тогда кору.
Нет и ольхи-соседки,
Не с кем теперь дружить.
Сникли рябиньи ветки,
Скучно ей стало жить.
Кажется мне, что слёзы
Текут по её коре.
Или, как у берёзы,
Струится сок на жаре?
Грустно одной рябине
Слушать веселья шквал.
Могла бы склониться к малине —
Да ствол уж негибким стал.
Но всё же она не тужит!
Радость приходит и к ней,
Когда среди зимней стужи
Кормит она снегирей.
Сидят красногрудые птички
И ягодки быстро клюют,
А рядом свистульки-синички
Зиме свои песни поют.
В лучах заходящего солнца
В лучах заходящего солнца
Белела церквушка вдали.
Её небольшие оконца
Почти что касались земли.
Церквушке той было немало
Не только годков, а веков.
И радость, и горечь познала,
И груз атеистских оков.
Хоть в землю вросла та церквушка,
Но стены крепки, как кремень.
Её золотая макушка
Видна далеко в ясный день.
Не знаю, богато ль убранство
И много ль молящихся в ней,
Но веру несёт устоянство
Таких одиноких церквей.
А с верой – надежду на счастье,
На то, что придут эти дни,
Когда одолеем несчастья,
Болезни и страх пандемий.
Сколько песен лету спето
Сколько песен лету спето
И написано стихов:
Как гуляли до рассвета,
Вплоть до первых петухов;
Как, вздремнув на сеновале,
Даже сна не увидав,
Торопливо вновь вставали,
Ломтик хлеба пожевав,
Убегали на покосы —
На далёкие луга,
Где уже звенели косы
И маячили стога;
Как в обед уху варили
Из плотвы и пескарей,
Как их в омуте ловили
На улиток и червей;
Как ходили за грибами
Всей ватагой в дальний лес;
Как горячими губами
Целовали синь небес,
Что в большой прозрачной луже
Отражалась в ясный день…
Как потом съедали ужин
И работать было лень.
Тоска по ушедшему детству
Я давно босиком не ходила
По отаве, омытой росой,
По знакомым лесам не бродила,
Не спешила на пустошь с косой.
Я забыла, как солнце восходит,
Как поют на заре петухи,
Как на дудках «побудку» заводят,
Собирая коров, пастухи.
Позабыла