Пролог. Илья Панфилов

залил лапшу кипятком и накрыл другой пластмассовой тарелкой.

      – Что теперь делать? – спросила девочка у брата.

      – Не знаю. – И он пожал плечами. – Надо ехать дальше.

      – Наверное. Завтра он купит билеты.

      Дальше я не слушал, словно разговор меня вообще не касался, и разговаривали не дети, а совсем взрослые люди.

      Я ждал положенные три минуты и лениво смотрел в разные стороны.

      По полу было раскидано множество разноцветной резаной бумаги. Мелкие квадратики, кружочки, прямоугольники, треугольники словно валялись в хаотичном беспорядке. Но потом я постепенно стал узнавать план города. Вот главная улица, хозяйственный магазин. Подворотня, в которой была драка. В ней лежали два белых квадратика. Двое, которые напали, как раз были в белых футболках. Я вспомнил кришнаита и его кислотного цвета одеяние. Нашелся и такого цвета кусочек бумаги. Множество серых кусочков напомнили, как люди сливались в общую массу.

      Девушка… В оранжевом… Вот и она, кусочек бумаги лежал отдельно. Кто-то когда-то мне рассказывал, что оранжевый цвет редко встречается в природе. Я вспомнил только один оранжевый цветок – календулу.

      И тут сознание померкло, и все цветные бумажки слились просто в общую цветную массу. Бессмысленная детская мозаика, просто разыгравшаяся фантазия, не больше.

      Я молча подвинул тарелку и стал поглощать лапшу.

      И где-то внутри: «Он опасен».

      «Нет, он единственный, кто может нам помочь, и поможет нам всегда».

      «Ты уверена?»

      «Да, при его профессии у него открытая и добрая душа. Большинство его шагов было сделано от души».

      «У убийцы есть душа?»

      «Да…»

      Убийца?

      – Уже почти ночь, – сказала девочка.

      Я отставил, пустую тарелку. Еда была несытная, и я подумал о хорошей яичнице с колбасой или жареной курице.

      – Завтра, – продолжила девочка, – ты купишь пистолет. Ты ведь знаешь, где продается оружие?