с минуту сверлил ее ответным взглядом, проверяя на прочность, затем осклабился и махнул рукой своим людям:
– Приведите ту чалую лошадь. Господин курьер очень спешит!
Юне совершенно не понравилась улыбка, раздвинувшая его губы. И через минуту она поняла почему.
Лошадь, которую подвел один из разбойников, оказалась худой, с ввалившимися боками, усеянными струпьями, и таким болезненным взглядом, что ей стало жалко влезать на нее. Бедняга с трудом несла на себе седло. О том, чтобы нести седока – и речи не шло.
Но требовать другую лошадь Юна не стала. Взяла кобылку под уздцы и направилась прочь под обидный гогот.
Внутренний голос подсказывал, что пора убираться отсюда, пока бородатый атаман не передумал и не исполнил свою угрозу посадить ее на цепь. Она боялась, что ее не отпустят так просто, будут преследовать до самой кромки леса.
Но разбойники забыли о пленнике, едва тот исчез из поля их зрения, и с алчно горящими глазами сгрудились вокруг атамана. Пришло время делить добычу.
Глава 6
Несколько часов спустя Юна сидела у костра, роняя слезы. Истерика накатила внезапно и не желала отпускать. За спиной остались лес и земли герцога Рильборда. Юна прошла по краю этих земель, пробираясь полями, но слышала крики селян и видела дым, поднимающийся от пожарищ. А вскоре пала и выданная разбойниками лошадь.
Это стало последней каплей.
Грязная и усталая Юна свалилась на берегу ручейка. Зачерпнула студеную воду и жадно пила из ладоней, позабыв о манерах. Затем достала фляжку, чтобы наполнить ее.
Взгляд царапнул по начищенному боку фляги, впиваясь в слегка искаженное отражение. Юна замерла, пораженная собственным видом.
Шляпу она потеряла, еще отбиваясь от разбойников. Платок съехал на сторону, открывая волосы. Лицо покрывали следы сажи и копоти. На щеках алела пара царапин, оставленных ветками, а потухшие глаза смотрели устало и голодно.
Никогда, даже в приюте у нее не было такого обреченного взгляда!
Только тогда Юна окончательно и бесповоротно уверилась: она осталась одна. Ей некому довериться, не на кого положиться. Она может надеяться лишь на себя и собственные силы.
Костер трещал, бросая на лицо девушки кровавые блики.
Несколько минут она сидела, бездумно глядя, как языки пламени лижут сухие ветки. Затем, встрепенувшись, вытерла слезы и достала из ранца нож.
В первый миг рука дрогнула, но Юна сильнее, до скрипа, сжала челюсти. Оттянула прядь волос и рубанула по ней, отсекая почти у самой головы.
Длинные пряди падали одна за другой. Сердце ныло, но глаза Юны оставались сухими.
Собрав волосы, она уже без сожалений швырнула их в огонь.
Так будет лучше. Волосы еще отрастут, а второй жизни не будет. Ей повезло, что разбойники не узнали в ней девушку, но вряд ли можно и впредь рассчитывать на это везение.
Следующие три дня Юна пробиралась к границе соседнего королевства. Шла она обходными тропами, подальше от людских поселений. Лишь один раз она осмелилась