Френсиса Бэкона к религии тем более выглядит проблематичным, если учитывать то, как философ относился к суеверию. Под суеверием он понимал не только нелепые выдумки невежественной толпы, но и, как мы удостоверились выше, «ложные» религии.
«Лучше вообще не иметь никакого мнения о боге, чем иметь такое, которое его недостойно. Ибо первое есть неверие, второе же – оскорбление, и, разумеется, суеверие есть оскорбление божества» (1. Т. 2. С. 388–389) «Ничем не прикрытое суеверие уродливо; ведь, чем больше обезьяна похожа на человека, тем больше это увеличивает ее уродство; так и сходство суеверия с религией делает его более уродливым» (1. Т. 2. С. 389–390).
«Безбожие не отнимает у человека разума, философии, естественных чувств, законов, репутации; все они могут быть путями достижения внешней моральной добродетели, хотя и не религии; но суеверие все это уничтожает, воздвигая в душах людей абсолютную монархию. Поэтому безбожие никогда не потрясало государства: ведь оно заставляет людей быть осторожными по отношению к самим себе и не смотреть никуда больше; и мы видим, что времена, склонные к безбожию (как, например, времена Цезаря Августа), были спокойными временами. Суеверие же явилось причиной смуты во многих государствах…». (1. Т. 2. С. 389).
Говоря о том, что суеверие с неизбежностью является причиной смуты в государстве, Бэкон не мог не помнить, что при жизни предыдущего поколения отказ от католичества и утверждение англиканской церкви потрясли основы английского общества. Так мог ли философ считать суеверием католицизм и при этом относиться к англиканству как к истинной религии? И насколько Бэкон был искренен в своем убеждении, что наука и религия не противоречат друг другу и в своем желании их согласовать? Об этом трудно судить – мы не можем заглянуть в душу давно скончавшегося человека. Судя по всему, он был искренен в своих заявлениях на этот счет. Но эта искренность проблематична, поскольку мы знаем, что атеизм и отказ от англиканства означал бы для философа гонения и, возможно, смерть. Проблематично говорить об искренности принятия чего-либо под давлением страха. Это не означает, что Бэкон чего-то боялся осознанно – в обществах, где идеология навязывается грубой физической силой, страх очень быстро уходит в подсознание и замещается на уровне сознания искренней любовью и принятием.
Здесь важно другое. Дилемма – наука или религия – осознавалась Бэконом и доставляла ему много беспокойства. И в этом он вновь выступает провозвестником тех ситуаций и личностных конфликтов, которые столь характерны для Нового и Новейшего времен.
Основой новой науки является эмпирическое знание. Соответственно, Бэкон детально и подробно исследует это знание. И, в частности, особое внимание он обращает на метод индукции. Философ указывает, что при индуктивном обобщении необходимо постепенно восходить от частных случаев, познаваемых нами эмпирическим путем, к общим суждениям. При этом ученый должен систематизировать все известные случаи проявления