Я могу идти?
– Стоять! Какая ещё баронесса, Франек?! Барон Роже никаких распоряжений не давал!
Вот это темперамент! Когда Бланка рявкнула «стоять!», я чуть не вытянулась по стойке смирно. Строевая подготовка в обучение «дорогих мамочек» не входит, а то бы точно «потеряла лицо».
– Барон Роже умер и забыт. Барон Зигмунд приказал проводить его жену к тебе, чтобы ты привела её в порядок к вечернему пиру.
– Барон Зиг… Это Сатх, что ли?
– Наш господин барон Зигмунд, – с нажимом произнёс Франц.
– Понятно, откуда ветер дует. И чего желает госпожа баронесса?
– В первую очередь принять ванну. Хочу смыть с себя копоть.
Бланка свистнула в серебряный свисток, висящий на витой цепочке на её внушительной груди. Из замка выбежали три молодые женщины, поклонились Бланке, с любопытством посматривая на меня.
– Госпожа баронесса, позволь представить тебе прислугу: Амалия, Розалинда, Шарлотта.
Девушки поочерёдно приседали, разглядывая меня из-под ресниц скромно опущенных глазок. Так смотреть я и сама хорошо умею.
– Приготовьте ванну. Госпожа баронесса желает смыть с себя копоть.
Не понравилась я Бланке. Ну и ладно. Мне есть о чём беспокоиться, помимо неудовольствия домомучи… домоправительницы. И Кобра ей тоже не нравится.
– А что такое сатх?..
Девчонки захихикали, Бланка нахмурилась, а Франц, всё ещё топчущийся неподалёку, сказал, беспомощно хлопая небесно-голубыми глазами:
– Ээээ… Ну это… Это они по незнанию, госпожа баронесса. Больше не повторится. Так я могу идти?
– Как только ответишь, Франц. Впрочем, иди.
– Ага! Спасибочки! Желаю здравствовать госпоже баронессе.
Дитё малое. Сплошное умиление. Как он меня ещё тётенькой не назвал… А с мужчинами разговаривает нормально. Странно. Начинается упадок сил. Адреналин схлынул, и я еле держусь на ногах. А ещё пир. И надо быть «в порядке». Как это понимает Кобра?..
Очнулась уже в ванной. Все действия до этого производились на автопилоте. Устала смертельно. Притихшие девчонки помогли помыться, вымыть голову, наполнили ванну горячей водой, капнув в неё несколько капель цитрусового масла, и оставили меня, повинуясь жесту Бланки. Надеюсь, не утопит.
– Госпоже баронессе надо поесть.
Ох! Я ей всё прощу! Я и не думала, что настолько голодна!..
Ела ломтики вяленого мяса и пряные травки, заворачивая их в листья салата, сложенные горкой на серебряном блюде… Пару каких-то местных фруктов: сливы не сливы, персики не персики… Не разбери-поймёшь. Но запах приятный. И только собралась выпить чаю, вошёл мой самозваный супруг. Присел на край ванны, схватил ломоть мяса, салат, откусил сразу половину, с придурковатой улыбкой глядя на меня. Захотелось совершить срочное погружение. Как у древнего барда: «…Лечь бы на дно, как подводная лодка, и позывных не передавать…»3
С трудом удерживаюсь, чтобы не прикрыться руками. И пены в воде,