Любаш, я сама принимала решение. И вообще, что теперь об этом говорить?
– Я так надеялась на Дарину Березину! Она лучшая, столько дел выиграла!
– Да, спасибо тебе за адвоката. Прости, возместить расходы вряд ли смогу. – Анна попыталась улыбнуться, но получилась жалкая гримаса.
– Ой, брось, – запричитала Люба, – какие расходы? Это же я во всем виновата. Жаль только, что она не справилась, а ведь мне ее рекомендовали.
– Она действительно неплохой адвокат и человек хороший, но так уж сложилось…
– Ой, это все прокурор! Дарина сказала, он просто зверь! Но она не собирается сдаваться, будет подавать апелляцию, так что ты не отчаивайся, ладно?
Та только кивнула.
– Люба, послушай, я попрошу тебя… Там мама одна, ты можешь найти кого-нибудь, чтобы присматривали за ней?
– Она знает про тебя?
– Нет, она думает, что я в командировке. Может, потом как-нибудь скажешь ей? Ой, не знаю, она этого не вынесет. Тяни, сколько сможешь.
Любаша закивала:
– Конечно, придумаю что-нибудь.
– Послушай, у меня в комоде во втором ящике сверху, под бельем лежит конверт. Найми, пожалуйста, ей сиделку. Там немного, но… Это все, что я успела заработать у… Самойлова, – Анну передернуло, она не могла произносить эту фамилию без содрогания.
– Хорошо, не беспокойся, все сделаю. – Люба вытерла слезы. – Я там тебе передачу принесла, но они не взяли, сказали, все должно быть в прозрачных пакетах, конфеты без фантиков, взяли только одежду.
– Спасибо, – Анна с болью посмотрела на подругу, которая без конца вытирала слезы. А вот сама она не могла проронить ни слезинки. Все еще находилась в ступоре.
– Свидание окончено! – оповестил надзиратель.
Анна тут же встала.
– Ты не плачь, Любаш, и не вини себя. Так сложились обстоятельства. Ты главное верь, это не я. Я не виновата.
– Я верю! Верю, Анюта! Мы будем бороться!
***
В понедельник Алексей мчался на работу, презрев все дорожные знаки и светофоры, ему не терпелось приступить к расследованию. Да-да, он собирался заново провести расследование по делу «Репетитора». Собственно, это его работа: есть сомнения, значит, надо копать, проверять и перепроверять. Главное надо срочно найти серьезное основание для возобновления следствия.
Едва перешагнув порог кабинета, куда он пришел сегодня даже раньше, чем Лиля, он сел за стол, чтобы написать запрос в архив и тут с удивлением обнаружил прямо перед собой дело Загородней. Он даже присвистнул. Умница Лиля! И что он на нее набросился? Вот, обошлась как-то без официального запроса.
Забыв снять плащ, он тут же раскрыл папку. Ага, вот анкета на погибшего.
Как же так?! Почему он не обратил внимания на фамилию отца? Керкис – такая фамилия у погибшего, и в суде была его мать. Да, припомнил Алексей, он видел женщину в черном, которая периодически плакала и прятала лицо на груди у мужчины, который сидел рядом и обнимал несчастную, но это был не Самойлов. Адамов опустил глаза и прочитал. Ну точно, Наталья Керкис. Почему она