хулиганки, что бесятся за столом, нет-нет, вам показалось. Мама заинтересованно склоняет голову к плечу.
– Надеюсь, вы не возражаете против сладкого завтрака? Вы все так обворожительны, что не вам бояться лишних калорий!
На самом деле – Кир мог бы не тратить время на красноречие. Карамелина услышала уже про главное достоинство завтрака и начинает нетерпеливо дрыгать ножками, не слезая с моих колен, восторженно мурлыча себе под нос:
– Съядко, съядко…
– Горе тебе, если у тебя нет ничего, чем может подкрепиться моя Конфетка. Мы тебя съедим тогда, – я посылаю Киру предупреждающий взгляд, но он не ведет ни ухом, ни усом. Не боится!
– У меня есть все. Только совесть, как всегда, в спящем режиме, – провозглашает он гордо и распахивает дверь перед горничной с сервировочным столиком на колесиках. Выражение лица у него такое – будто английскую королеву пускает в наш номер.
– Ва-а-а-а, – Карамелька заходится восторженным возгласом. И я в принципе с ней согласна. Потому что привезли – красивое.
Для Карамельки – красивая розетка на тонкой ножке. В ней – взбитый йогурт и кусочки вишни и черники. Так… Главное мне эту красоту подальше отставить. Все равно кормить с ложечки буду, так хоть розетка выживет. Она того стоит!
Для меня…
– Эй, ну у меня же слипнется, – смеюсь, принимая из рук Кира блюдечко с песочной корзиночкой. Маме полагается почти такое же, только мое пирожное украшено клубникой, а мамино – вишней.
– Ну, если слипнется, мы с этим вместе разберемся, милая, не переживай, – Кир подмигивает мне и улыбается похабно. Эй, ты чем там разлеплять собрался, нахал?
Выставив горничную за дверь, Кир занимает свое место за столом, но садиться не спешит. И вот тут я понимаю, что вместо чашек с кофе на столе вообще-то шампанское.
Шампанское и чашка молока для Каролинки.
– Катерина, – Кир прокашливается и явно очень старается, чтобы его голос звучал как можно пафоснее, – в этот знаменательный день…
– Секундочку, пожалуйста, – виновато стреляю глазами к Киру и поворачиваюсь к маме. Она тянется за своим бокалом осторожно, явно очень надеясь, что я не замечу, как трясется у неё мелко правая рука.
– Держи, – осторожно вкладываю бокал в мамины пальцы, – мамуль, не стесняйся просить, пожалуйста.
Она кивает, но я знаю, что в следующий раз снова придется это повторять. Она так отчаянно переживает, что мне приходится о ней заботиться, что совершенно забывает себя беречь.
Будто если она о себе не позаботится и с ней что-то случится – как-то облегчит мою жизнь.
– Я слушаю, Кирюш, – снова разворачиваюсь к несчастному своему парню, что терпеливо ждет, когда я обращу на него внимание
– В этот знаменательный день, – Кир старательно пародирует голосом сову из Винни-Пуха, явно чтобы мне было посмешнее, – я хочу попросить тебя, чтобы ты…
Это происходит почти мгновенно.
Карамелька, которой явно надоело ждать, пока взрослые натреплются перед тем, как её накормить, делает то, что делает