не забывать ничего, когда ты собиралась уезжать в театр…
Надежда замерла, а потом упала на колени, заплакала и тихо изрекла:
– Я люблю тебя, родной мой, прости меня, я поняла свою ошибку, я очень хочу, чтобы наш свет любви по-прежнему грел нас, я хочу вернуться в семью, чтобы было всё, как прежде, и очень рада, что мы не успели развестись. Давай не будем расходиться…
Антон улыбнулся, поднял жену с колен и ответил с радостью:
– Ну, раз ты поняла свою ошибку и возвращаешься в семью, можешь заносить свои вещи. Я скучал без тебя и очень сильно переживал за тебя, дорогая моя жёнушка…
Так Надежда и Антон снова зажили, душа в душу, а через год Надежда узнала, что ждёт ребёнка.
Надежда хотела поскорее обрадовать мужа, рассказать ему о том, что он станет папой, но решила сделать это в торжественной обстановке и дождалась юбилея Всеволода Семёновича. Юбилей проходил летом в загородной усадьбе, все пили шампанское за здоровье пожилого барина, за его детей и друзей, а последней тост произносила Надежда, и тост был таков:
– А теперь выпьем за здоровье самого младшего члена семьи, который скорое родится у нас с Антоном!
Родственники и Всеволод Семёнович, как счастливый дедушка, стали поздравлять супругов с пополнением, а Антон, сияя от счастья, обнял жену, нежно поцеловал и спросил:
– Ты знаешь, как я благодарен тебе и как я тебя люблю?
Девять месяцев, которые Надежда носила первенца, походили на тихий семейный рай: Антон заботился о жене, каждый день привозил то клубнику, то пирожные, долго беседовал с Надеждой у камина, когда она вышивала крестильную рубашечку будущему ребёночку.
Скоро родилась девочка, которой при святом крещении дали имя Анастасия.
Когда малышка была в младенчестве, Антон продолжал заботиться о жене и дочери, во всём помогать Надежде, а маленькая Настенька неустанно плакала и никак не хотела спать. Антон нашёл для кормления Настеньки крестьянку-кормилицу, но крошка совсем не хотела кушать молочко
– Милые, как вы ребёнка укладываете? Давайте я ей колыбельную спою… – предложил уставшим супругам Всеволод Семёнович.
– Батюшка, не смешите, вы никогда колыбельной не пели, и не знаете никаких детских песен… – ответил угрюмо Антон, продолжая покачивать кроватку с плачущей Настенькой. Антона пришла сменить Надежда, но и на материнских руках девочка не успокаивалась.
– Барыня—матушка, позвольте, я Анастасию покачаю…– попросила крестьянка-кормилица, очень простая молодая женщина с русским лицом и русским именем Агафья.
– Ну, попробуй… – ответила Надежда и подала девочку Агафье.
Молодая кормилица взяла Настеньку на крепкие мозолистые руки, тихо запела красивую народную песню о материнской доле. Странное явление с досадой заметила Надежда: Антон с восхищением смотрел на Агафью. В уставшей от бессонной ночи голове Надежды поселилась ревность. Антон смотрел на крестьянку с придыханием, но Настёна полежала спокойно пять минут и снова залилась слезами.
– Матушка-барыня, а