это странно.
– Я знаю, наверно. – Я плюхнулась на стульчик возле зеркала, и тетя занялась моими волосами.
– Чего-то элегантного у нас не получится, поэтому сделаем просто «бублик».
– Валяй. Мне все равно.
– Сегодня наденешь черные легенсы, классические черные туфли и вон ту белую рубашку. – Она кивнула на удлиненную рубашку с рукавом, которая завязывалась на талии большим бантом.
– Хорошо. – Тетя затянула мне хвост прям на макушке, как мне казалось и продела «бублик» – это такая мягкая губка в форме пончика вообще-то, но мы называем ее бублик, секунды спустя и моя прическа готова.
– Щас сделаем макияж, а потом выпустим пару прядей по бокам.
– Хорошо. – Никогда не понимала, как люди с утра могут быть на столько разговорчивы?
– Так, сегодня широкие стрелки, розовый блеск и немного розовых румян.
– Почему так много розового? Я понимаю, девочка и все такое, но…
– Розовое, потому что это именно тот цвет, который сейчас подчеркнет излишнюю белоту твоей кожи! Вампирша.
– Ох божечки. Ладно, я молчу. – И тетя приступила к макияжу. А я все думала, как же поговорить с Генри о том, что я крылатая. Да и о чем же он хочет поговорить со мной, наверно о Натали. Еще и собеседование. Я мысленно закатила глаза.
– Все, одевайся.
– Что уже? – Удивилась я.
– Да, тон лица выравнивать не надо, стрелки широкие, а это на много легче чем узкие, тушь, блеск, румяна и все дела.
– Ясненько. – Я повернулась к зеркалу и была очень удивлена, из чудовища в человека. И как ей только удавалось правильно подобрать цвета, чтоб моя кожа выглядела выигрышно. – Ух ты, я снова человек. – Я ей улыбнулась и пошла одеваться, а тетя продолжила шуршать в моем шкафу, чтоб подобрать наряд для собеседования.
– Сейчас наденешь черное пальто.
– То, которое как у сыщика? – Уточнила я у нее и конечно же опять вывела.
– Как у прекрасной леди, которой есть что подчеркнуть.
– Ладно, ладно.
– Одевайся и спускайся завтракать.
– Хорошо. – Аллегрия вышла. Я застегнула последние пуговицы на рубашке и завязала пояс. – Туфли, туфли, тууфлии… – Пропевала я песенкой, как меня ошарашило. – О господи! Лестница. – Там же росток, а если его увидели тетя и папа, почему не сказали тогда? – Так ладно. – Шкрябая на одной туфле и параллельно обувая вторую я доковыляла до двери и распахнула ее. – Ха! – И ничего. – А где же?
– Что? – Крикнула Алли снизу.
– Нет, ничего. Я иду уже.
– Я слышу твои шкрябонья. – И все-таки в моей голове это не укладывалось. Куда он делся? Залез обратно? Или его кто-то выдернул? Но кто? Ведь не я. А может мне это все причудилось? Что-то не так. А что если деревья, которые я вчера вылечила, исчезли? – Так дорогая! Слишком много мыслей в твоей голове.
– А? – Я и не заметила, как дошла до столовой.
– Садись, я понимаю, что ты переживаешь за Генри и из-за собеседования, но милая нельзя же так угнетать и атаковать себя этими мыслями.
– Ааа. – Я плюхнулась на стул. – Да нет, все нормально. – Тетя нахмурилась.
– Калипсо,