его чисто разведывательной задачи. И Эймс, я это говорю со слов Т. Колесниченко, искренне радовался переменам в нашей стране, а ведь он, судя по всему, пришел вербовать ее гражданина. Не по этой ли причине Эймс резко оборвал свои отношения с семьей Колесниченко…[21]
Вместе с тем Эймса характеризует и то, что он не передавал никакой информации, кроме той, которая касалась американских агентов, завербованных во властных структурах или спецслужбах СССР, а затем России. Как наивно выглядят на этом фоне утверждения, будто Эймс подорвал безопасность Соединенных Штатов. В действительности он помог укрепить безопасность нашей страны, лишив американскую разведку агентуры в наиболее чувствительных государственных областях.
Я мог бы к этому добавить, и это к чести нашей разведки, что Эймса ни разу не удалось «взять с поличным». Он, например, выезжал для встречи с нашим связником в одну из латиноамериканских стран. Позже в США даже уверяли, что знали об этом, плотно опекали его, но так и не смогли зафиксировать факт встречи Эймса с нашим представителем. А встреча состоялась.
Российская разведка оказалась настолько высокопрофессиональной, что ФБР не удалось засечь ни одной тайниковой операции Эймса, а их было немало. Кстати, одна из них должна была состояться буквально за несколько дней до ареста Эймса. Но об этом тоже не знали, иначе ФБР предпочло бы взять его с вещественными доказательствами – это совершенно ясно.
Я не хочу судить о причинах провала этого важного для нас источника. Не исключено, что во время следственного процесса над арестованными по информации от Эймса американскими агентами кто-то из ведущих дело следователей мог сослаться на данные, полученные из-за рубежа. А ведь некоторые из осужденных в нашей стране в 90-х годах были освобождены и даже выехали с разрешения властей за границу, в том числе в США. Очевидно, на каком-то этапе вычисления «крота» американским контрразведчикам помогла беспечность Эймса в отношении денежных затрат.
Так или иначе, но кольцо вокруг него начало сужаться, и он был арестован. «Признания» Эймса удалось добиться далеко не самым демократичным путем. Ему была предложена сделка: будешь сотрудничать со следствием – жена, знающая о твоей деятельности, получит меньший срок, сын будет с матерью; не будешь – сына ждет детский дом. Таким образом, заранее устанавливался срок заключения не только для Эймса, но и для жены, причем использовались такие средства давления, как любовь к ребенку.
24 февраля В.И. Трубников принял в штаб-квартире СВР представителей директора ЦРУ Дж. Макгаффина и У. Лоуфгрена, прибывших в Москву для обсуждения ситуации, сложившейся в связи с делом Эймса. В беседе американцы пытались оказать давление на нас, потребовав односторонне отозвать резидента СВР в Вашингтоне А.И. Лысенко, который, как они знали, не имел никакого отношения к Эймсу. Однако Трубников решительно отвел эти требования. Если американцы выдворят Лысенко,