ход.
Но и сквозь щель можно спокойно увидеть, как зачастили железнодорожники. Они суетятся возле вагонных осей, торопливо простукивают металл. Скрипят вагонные рессоры, поезд катит вперед со скоростью улитки.
Дальше начинается платформа и сразу же замаячил простой люд, с каждым метром их становилось все больше и больше, они толпятся, толкаются, все чаще в руках нехитрый скарб, тюки и чемоданы. По краям платформы стоят бойцы, винтовками оттесняют людей от края платформы.
Вновь взвизгнули колодки тормозов, вагон качнулся и встал как вкопанный. Снаружи гомон сотен людей, выкрики, ругательства. Раздался свисток, танкисты переглянулись – к чему это? Щелкнула защелка на двери, затем вторая, третья – стопор отпустил ворота, и они с легкостью открылись. Танкисты щурятся, – яркий свет бьет по глазам, выбивает слезу. Перед ними выросли три рослые фигуры – командир с двумя шпалами на петлицах, чуть позади – двое автоматчиков-лейтенантов, на груди ППШ, большие пальцы на курках.
– Выходите по одному! – холодно скомандовал капитан. Танкисты переглянулись.
У Игоря внутри все похолодело. Неужели нас сейчас арестуют, пронеслось в голове у него. Но за что? Лейтенант бросил взгляд на капитана, лицо будто высеченное из камня, лишь глаза уставились на Игоря, огромные зрачки пилят, прожигают насквозь. Сделалось страшно вдвойне. В голове тут же вспомнилось, как четыре года назад, в 37-м вот так же пришли за их соседом по коммуналке. Дегунин, кажется, так его фамилия была. Точно! – вдруг вспомнил Игорь своего соседа. Дегунин Иван Федорович, военный инженер. Вот точно так же пришли за ним. Ночью, кажется, часа в четыре утра. Хотя он держался молодцом, был спокоен, все уверял – там, мол, разберутся. И отпустят. Но не отпустили.
Стоп! Но ведь по форме вроде не НКВД – обычная фуражка, черные капитанские петлицы, на них блестит фигурка танка из желтого металла – такая же, как и у него. На груди пара боевых медалей. И все.
– Давайте живее! Время не ждет! – громче повторил команду капитан. Автоматчики за его спиной косятся по сторонам. – Нас ожидают машины. Техники остаются на разгрузке танков!
– Эх, была не была!.. – едва слышно произнес Игорь и шагнул из вагона.
И тут же его и остальных танкистов во главе с мрачным капитаном подхватил и понес людской поток. Капитан протискивается вперед. Но так смогли пройти метров двадцать, не больше. Капитан начал что-то кричать, приказывать, ругаться, но из-за гомона толпы слов его разобрать невозможно.
– Немцы!.. – вдруг грянул чей-то крик.
– Немцы, немцы! – тут же подхватили, понесли дальше. – Фашисты!..
Толпа дрогнула, гомон перешел на крик. Рядом с Игорем завизжала какая-то женщина, тут же заголосил грудной ребенок.
Вскоре он будто сжался в комок, руки сами собой задрожали, внутрь будто пробралась огромная ледяная рука и начала рвать внутренности на куски – вой! Он услышал тот самый вой, который принесли с собой немецкие самолеты там, на железнодорожной насыпи. Глаза судорожно бегают по небу, вдруг Игорь замер. Так и есть – к ним приближается