мозг наконец оценил ситуацию и послал команду организму: «Опасность!» У «американца» этот этап скорее всего был уже позади, потому что он вдруг покорно выдохнул за моей спиной: «Все там будем…»
В руках юноши-стюарда откуда-то появился баллон величиной с литровый термос. Кислород, догадались мы. Прикрутив к нему шланги, он передал баллон девушке из своей команды. Та хлопотала над пассажиркой, которую мы не могли видеть за спинкой стоящего кресла. Женщине плохо!
– Скажите, – негромко, почти интимно, спросила подруга у стюарда, – вам приходилось попадать в аварийные ситуации?
– Да, было один раз. Да вы не волнуйтесь, у нас очень опытный экипаж, – ответил он уже без улыбки.
Наконец потянуло сквозняком, и открыли дверь, через которую тут же вошла бригада техников в комбинезонах с оранжевыми аппликациями и поднялась на второй этаж. Пассажиры потянулись на выход. Нет, паники не было, люди держали себя в руках, не толкались и даже как будто не торопились. И остановились, когда стюардесса попросила: «Остановитесь, пожалуйста, сейчас пройдёт больная». И мимо нас поддерживаемая под руки прошла худенькая пожилая женщина, та, которую мы не могли видеть за высокой спинкой кресла.
– Скажите, а что, мы полетим на этом же самолёте? – спрашивали у стюардесс выходящие пассажиры.
– Если починят, полетим на этом, если нет – на другом.
Оказавшись в аэропорту, люди как-то растерялись. Пассажиры, все 522 человека, старались держаться вместе. Беспорядочной толпой двинулись куда-то в одну сторону, упёрлись в туалет. Видимо кто-то проворный задал направление движения. Толпа всегда интуитивно выбирает лидера и следует за ним. Несколько человек скрылись за дверью с надписью «WC», остальные, потолкавшись, стараясь не растекаться, так же дружно двинулись в другую сторону. Почему-то опять упёрлись в туалет. Немного поредевшая и расползшаяся, так недавно возникшая, референтная группа начала перемещаться от одного кафе к другому. Пора было и перекусить, ведь от момента посадки в самолёт прошло уже шесть часов, а на борту ничего не было предложено, кроме воды, да и то только тем, кто просил об этом. Цены ошеломляли: солянка – 515 рублей; стакан чаю – 155 рублей. Про кофе и деликатесы и говорить нечего.
– Не было объявлений? Или я прослушала?
– Да вроде не было.
– И на табло никаких сообщений. Должны же покормить хотя бы, – переговаривались между собой уже начавшие узнавать друг друга пассажиры злополучного рейса.
– Сказали, молния попала в кабину.
– Да какая молния? Не было ни удара, ни вспышки. Просто самолёт неисправный. Дерьмо дырявое! Видели, перед взлётом заходил ремонтник в оранжевой куртке? Не случайно, наверное? – так пассажиры пытались разобраться в ситуации, давая свои оценки.
– Что-то нашего американца не видно, – повела я глазами.
– Наверно в туалете Эрнсту звонит, – ответила подруга. – Если боинг будет тот же самый,