проводив сына, ушли в комнату и вновь преклонили колени.
– Господи, дай ему еще возможности и время для спасения – плакала мать.
– Прошу Тебя, Господи, дай ему время! – молился отец.
Валера быстро и решительно удалялся от дома. Он знал, что не может вернуться и жить в нем, пользуясь как прежде этим миром и радостью дружной семьи, не изменившись и не отказавшись от порочной жизни.
– Да уж… послушай, как я играю! В моих мозгах сейчас совсем не музыка… скорее сплошной ритм… бешенный ритм – усмехнулся Валера, сев в машину и вспомнив просьбу сестренки, затем задумался и тихо произнес – наверное действительно что-то во мне отмирает… да уж, ценитель классической музыки и сложных импровизаций слушает ширпотреб… я действительно меняюсь… – он помолчал и вскинул голову – ладно, я всегда смогу вернуться… знания и вкус не меняются до конца…
Валера тронулся, но на сердце лежала тяжесть. Впервые за время жизни вне дома он ощутил тоску по дому, по домашнему теплу и любви, он начал уставать от разгульной и пустой жизни, так много обещавшей, но так мало давшей. Впервые парень сравнил жизнь до ухода из дома и из церкви и то, что получил сейчас и на удивление прежняя жизнь теперь казалась ярким светлым лучом в его жизни.
«Да уж… за что боролся, на то и напоролся! – усмехнулся мысленно парень – а где обещанная свобода… скорее я чувствую себя как в западне… куда ни кинься – решетка. – Он задумался, затем горько усмехнулся – и все же я еще не дозрел, чтобы отказаться от кайфа получать любую женщину, которую хочу… Наверное, это похлеще наркоты… Лучше бы я не пробовал этого! Жил бы спокойно как все в церкви…».
Получив деньги на питание, Валера понимал, что их нужно экономить, чтобы дожить до зарплаты и не стоит идти в бар, по крайней мере сейчас, но он уже не мог быть один. Как ребенок, добравшийся до запретного шоколада, он не мог остановиться вовремя, даже когда к горлу подступала тошнота. В тот же вечер Валера вновь оказался в баре…
Грустно, словно подводя черту, закончил рассказчик. Вечер закончился. Сегодня почему-то никому не хотелось петь перед концом собрания. Даже вопросов не задавали. Расход был тихим и грустным. Многие из слушателей вспомнили своих близких и родных, также стремящихся во тьму.
Илья попросил одного из старцев, присутствующих на собрании попросить благословения на расход.
На следующий день рассказчик начал довольно бодро. Он решил не рассказывать два дня подряд только о грустном. После общего пения и молитвы, предложил:
– Прежде чем продолжить вчерашнюю историю, я хотел бы рассказать немного о нашем руководителе, о его юности, вы не возражаете?
– С удовольствием послушаем – послышались голоса.
И Илья продолжил свое повествование:
Глава 10
Прошлое руководителя группы. Первые откровения и видения.
Шагая домой после библейского часа и разговора с Инной, Александр вспомнил молодость, невольно проведя рукой по копне седых волос. Седина осталась как память о прошлом,