как кинется какая погань белёсая. Ну я и завизжала, с перепугу подскочила, кинулась к дверке, а её и нет, как не было. Шагов двадцать пробежала, опомнилась, оглянулась – никого.
– Да что ж вы, ироды столишные, творите-то?! – всплеснула руками. – Извести удумали спозаранку?!
А в ответ тишина. По сторонам поглазела, да толку нет – темно ведь.
– И чего? Так и будем стоять? – испросила, уперев руки в боки.
– Ишь какая боевая, – прокудахтал кто-то противным голоском откуда-то сбоку.
Я резво повернулась, а нет и там никого. Не видать, да чую, что нет.
– Это она на словах только боевая, а толку-то с тех слов, – донеслось с другой стороны. – Брехливых девок завались, да ведьмы среди них не водятся.
– А ты морду свою покаж, я те поведаю, кто здесь брехливый, – взбеленилась я и рукава рубахи вверх потянула, чтобы кровякой не заляпать.
Знаю я таких петухов, они только и могут что кукарекать, а как до дела дойдёт, так в кусты. У нас в слободе тоже такие водятся, так я их на раз на место ставила. Ведьмина сила тут без нужды, и так по роже надаю.
– Ты смотри-смотри, Дар, она тебя бить собралась, – принялся гоготать первый.
– Ой, Сил, боюсь, – заржал второй.
– А она-то не боится, – первый.
– Не порядок, – второй.
И как завоет всё, как закружится. Белые тени вкруг заметались, холодом могильным повеяло. У меня руки и опустились. Страх обуял, зуб на зуб не попадает. Села, сжалась вся и заревела. Домой хочу, к матушке.
И вдруг слышу, плачет кто-то рядышком совсем. Голову от колен подняла и вижу – малец стоит, не старше Яськи моего, коленки в кровь изодраны, ручонка одна плетью висит, а второй он сопли по мордашке размазывает и ревёт. Глазищи большие, страха полные.
Бросилась к нему, обняла, к себе прижала, а сама коршуном по сторонам гляжу.
– Вы что, ироды, творите?! Пацана не трожте! – выкрикнула в темноту.
– А ты помешай, – загоготал голос постылый в ответ.
И на нас сразу две тени белые понеслись. Я мальца собой прикрыла, руки вперёд выставила и заорала, что мочи есть. Чего ору? От страха ли, али для устрашения – сама не уразумела. Но тени шагах в пяти от нас будто на преграду какую наткнулись, завизжали поросями, заохали и разлетелись ошмётками в стороны.
Тут же и свет вспыхнул, я ослепла сперва, попятилась. Натолкнулась на стену спиной, присела и принялась глаза тереть. А рядом кто-то заголосил, запричитал и заохал.
– Да как же так?!
– Не может такого быть!
– Невозможно!
Причитали какие-то тётки и бабки. Я принялась оглядываться, ища пацана пораненного, а его и нет. Стою в светёлке, стену подпираю, а на меня глазеет толпа ведьм. Растерянные все такие, с укором да опаской на меня глядят.
– Матушка Евдора, не к добру это, – покачала головой одна ведьма молодая.
– Не сладить нам с ней, – поддакнула ей другая, совсем сухонькая старушонка.
– Это неслыханно! Сам магистр Матфий этих фантомов создавал, и они нам не один год служили, а тут такое! – всплеснула руками