важная новость. И мне было необходимо, чтобы все члены семьи присутствовали здесь.
– Одному… кхм… члену, похоже, плевать на твое мнение, пап, – маленький засранец огребет.
– Николас! Прекрати.
– Не стоит, Беатрис, все прекрасно знают, что Киллиана не считается ни с кем в нашей семье.
Действительно, папа. Только вопрос в том, почему все стало так, как стало?
– Вопрос серьезный. Даже очень серьезный. Трис, Чарльз, Николас, – любимая фишка папы – излишняя трагичность, – не смотря на разногласия, которые произошли между мной и отцом Тиффани, наша девочка нуждается в помощи. Сейчас у неё проблемы.
– Что произошло?
– Какие проблемы?
Прыть то какая. Все так стремятся быть участными. Обвожу взглядом незамечающих меня родственников, машинально цепляясь за напряженную женскую спину.
Крошечная. Дюймов шестьдесят, не выше. Достает Нику буквально до подмышки. Через чур худая. Даже тощая. Но ноги, обтянутые джинсами, красивые. Ровные и длинные, не смотря на малюсенький рост. Но что привлекает все внимание, так это пепельные волосы. Шикарные, густые, струящиеся крупными волнами до поясницы. Поверх которых вальяжно закинута рука брата.
Никто из присутствующих даже не обратил внимание на мое появление. А я так не привык.
– Надо же… Просто потрясающая идиллия.
Ничего нового. Голос, полный равнодушной холодности, рассек пространство, привлекая всеобщее внимание. Отец разочаровано покачал головой, неосознанно сжимая руку матери, которая, в свою очередь, снова молча умоляла меня быть спокойнее. Поздно.
Когда развернулась девчонка, как-то резко и равно, меня выщелкнуло. От глаз ее просто снесло. Мы стоим друг от друга на расстоянии примерно в пятнадцать футов, а жёлтая радужка зрачка по центру воспаленных белков светит, будто долбаное солнце. Смотрит с каким-то затаенным недоверием. Губы поджаты, нос вздернут, щеки бледные, будто откинулся не папаша, а она. Веду взглядом вниз, остановившись на бесформенной вязаной тряпке, черным пятном повисшей на груди, и не дающей оценить фигуру новоиспеченной сиротки сверху. Снова возвращаю внимание к женскому лицу, подмечая для себя один факт: я помню ее нескладной прилипалой, коей она была в восемь лет, а сейчас же передо мной привлекательная женщина. Хоть и выглядит лет на шестнадцать.
– Выросла, заноза. Красивая стала.
Моя прямолинейность заставила бледные щеки вспыхнуть едва заметным румянцем. Девчонка поймала мимолётное смущение, но быстро привела себя в порядок, посмотрев мне в глаза с новым, незнакомым до этого вызовом.
– И тебе привет, Киллиан. Сколько лет, сколько зим. Помнится, раньше для тебя я была деревянной.
– Ну, этот факт пока остаётся неизменным, – растягиваю губы в ленивой улыбке, – надо щупать, чтобы разувериться.
– Сын!
Отец вышел вперёд, прекращая наше словесное сопротивление. Ник так и держал свою руку поверх крохотных женских плеч, а Чарли встал ближе к девчонке, будто один из своры охраны.