куча вранья! – усмехнулся Ганнибал, уселся поудобнее и сунул голову под крыло. Вскоре послышался громкий храп.
Должно быть, старая птица совсем выбилась из сил, подумала Клевер. В конце концов, Ганнибал участвовал в войне еще до того, как она, Клевер, появилась на свет.
Нессу обвинение петуха явно огорчило. Придерживая вожжи одной рукой, девушка нервно водила щеткой по своим густым волосам, пока они не засияли, как янтарь. Мочки ее ушей, покрытые легким, почти невидимым пушком, напомнили Клевер поросят.
– Ты очень красиво поешь, – сказала Клевер, решив ее поддержать.
– Это точно, – кивнула Несса, довольная, что ее похвалили. – Знаешь, чего я на самом деле хочу? – Несса наклонилась к уху Клевер. – Петь в опере. Но чтобы стоять на этой славной сцене, нужно знать итальянский. А мне судьбой был послан старый добрый английский, так что… – она развела руками, – беру, что дают. Мы с дядей раньше торговали арахисом на ступенях оперного театра в Нью-Манчестере. О, какая музыка лилась между его мраморных колонн! Дядя переводил для меня все эти печальные истории, чтобы я понимала, что и как. А они пели так, словно их сердца вот-вот разорвутся!
Клевер с интересом наблюдала, как Несса предается воспоминаниям. Она морочила людям голову, продавала поддельное лекарство, обнажала ноги на публике, но сейчас искренние чувства отражались на круглом лице, поднявшись из глубины – как голодная форель. Эта девушка просто не могла не нравиться.
– Глянь-ка! – привстав, Несса ткнула пальцем в поваленное дерево, облепленное несметным полчищем божьих коровок. На первый взгляд казалось, что оно покрыто глазурью из расплавленных рубинов. – Как замечательно, что мы здесь, а то никто бы этого не увидел – и это было бы непростительно!
Несса удовлетворенно кивнула, словно радуясь хорошо выполненному делу. В полной тишине, не считая сонного бормотания Ганнибала, девочки смотрели, вытянув шеи, пока поразительное дерево не скрылось, оставшись сзади.
Некоторое время они ехали молча, чувствуя, что стали ближе друг другу. Может, дело было в красоте этих драгоценных жучков, в ветерке с запахом трав или просто в том, что они ехали в Нью-Манчестер. Но едва Клевер ненадолго забыла о своих тревогах, впереди показался крытый мост через реку Номинам. Въезд на мост охраняли двое солдат, которые, завидев фургон, отложили игральные карты.
На одном из них не было мундира. Второй стащил сапог и скоблил ножом мозоли.
Несса что-то ласково шепнула лошадям, и фургон замедлил ход.
– Здесь теперь на каждой дороге проверки, – сказала она Клевер. – Всех обыскивают, ищут… – Несса повернулась к солдатам. – А что вы ищете, кстати?
– Французский след! – пытаясь натянуть сапог, солдат запрыгал на одной ноге и захромал к ним. Солдат без мундира уже возился с защелками фургона.
– Кто дал вам право обыскивать путешественников? – спросила Клевер.
– Закон Оберна, малявка, – ответил солдат без мундира, всматриваясь в бутылку мутного эликсира.
– Я о таком никогда не слышала.
– Для